Невеста для младшего принца
Шрифт:
— Мы теперь будем здесь жить? — я удивленно приподнимаю брови. — Бабушка, я требую объяснений…
— Детка, Иза, иди ко мне. Присядь рядом.
Бабушка располагается на диване возле окна и, расправив на коленях платье, вздыхает, собираясь с мыслями.
Я сажусь рядом. Беспокойно ерзаю в ожидании бабушкиного рассказа. Мне все кажется, что сейчас нагрянут настоящие обитатели дома и нас выставят вон.
— Изольда, ты являешься потомком древнего и почтенного рода. Это наша земля, наш дом и этот мир — тоже наш. Я столько лет ждала этого момента. Мечтала вернуться и обрести
— Значит, все же, другой мир… — протягиваю я.
Мне все не верится в реальность происходящего. Кажется, сейчас я проснусь и вернусь на лестничную площадку бабушкиного подъезда. Может быть я упала? Стукнулась головой о бетонный пол лестничной площадки. Лежу без сознания на больничной койке и брежу?
Я так живо представляю себя лежащей с перевязанной бинтом головой, на котором виднеются бурые пятна крови, что невольно всхлипываю от жалости к себе.
— Изольда, — бабушка стискивает мои ладони и строго смотрит в глаза, — мы вернулись домой. В другой мир. Но он так же реален, как и тот, в котором мы жили прежде. Здесь есть свои законы, которые ты должна принять, и правила, что должна выучить на зубок. Но прежде, чем я тебя стану всему учить, ты должна увидеть и прикоснуться к самому ценному, что есть в нашем роду. Пойдем, как только ты это увидишь, то сразу перестанешь во всем сомневаться.
Бабушка берет меня за руку и через анфиладу комнат ведет в заднюю часть дома. Открывает неприметную дверцу, ведущую в подвальное помещение. Внутри сумрак и я ничего не могу разглядеть.
— Сейчас подсветим. Подожди. Мне надо сосредоточиться.
Бабушка сильно трет ладони одну об другую и, сложив их лодочкой, подносит к губам. Сильно дует внутрь, в самую середину, и тотчас разводит ладони в стороны. Из них выскакивает светящийся огонек и медленно плывет вниз, освещая щербатые стены.
— Не разучилась еще, — с гордостью произносит бабушка, глядя в мои округлившиеся от удивления глаза.
Мы спускаемся на несколько ступеней вниз и пройдя по узкому коридору оказываемся в круглом пустом помещении. Лишь в самом его центре на постаменте красуется небольшой продолговатый булыжник.
Бабушка садится рядом с ним и любовно гладит шероховатую поверхность. Сжимает камень с двух сторон ладонями и запрокидывает вверх голову. Смотрит немигающим взглядом вверх.
— Бабушка, — тихонечко зову я, — с тобой все хорошо?
— Все просто великолепно. Он признал меня. Но это не самое главное. Важно то, чтобы он признал тебя.
— Меня должен признать какой-то камень? — я скептически хмыкаю.
— Это не какой-то камень. Это сила нашего рода. В нем заключена вся магия, что передается по наследству. Прикоснись к нему, Иза. Сила должна принять тебя и поделиться магией.
— Поделиться магией, говоришь…
Я присаживаюсь возле камня и обхватываю его ладонями так, как это делала бабушка. Запрокидываю голову кверху. Может быть, еще слово заветное сказать? Абракадабра, например. Или — мы с тобой одной крови?
— И долго мне так сидеть, — проведя в неудобной позе несколько минут без какого-либо ощутимого эффекта, спрашиваю я.
— Точно не знаю. Меня в свое время камень
И мы ждем еще немного. А потом еще. Я устало сижу на постаменте, прижимаясь бедром к камню. Кладу на него обе ладони и жду, когда на меня снизойдет озарение. Вяло слежу глазами за ярким огоньком, что медленно кружит над моей головой.
— Ладно. Давай попробуем завтра, — жалеет меня бабушка.
Меня не нужно долго уговаривать. Я резво вскакиваю и направляюсь за бабушкой к выходу. В животе жалобно урчит, и я думаю о том, что неплохо уже и пообедать. Хотя если судить по времени, обед плавно перетекает в ужин.
— Севастия Халитовна, а кто нас здесь покормит? — задаю я мучивший меня вопрос.
— Сейчас что-нибудь в кладовке поищем. Наверняка что-то должно быть.
— Сохранилось за пятьдесят лет? — интересуюсь я.
— Магия дома все сохранит. Уж наши предки об этом позаботились.
— Может быть магия нам и обед приготовит?
— Может и приготовит, — загадочно произносит бабушка.
«Просто умный дом какой-то» — приходит неожиданное сравнение. Захотелось даже воскликнуть — «Окей, дом, вскипяти воду для чая и включи, наконец, музыку».
Но поработать нам все же приходится. Бабушка зажигает очаг. Не просто чиркает спичкой и подносит к приготовленной растопке. Я замечаю неуловимое движение рук и слышу сухой щелчок большого и среднего пальца. Вмиг вспыхивают сухие щепки, и бабушка подвешивает над огнем на крюк небольшой котелок с водой. Дает мне почистить овощи, похожие на картофель и морковку. Только морковка фиолетового цвета. Я пробую кусочек: по вкусу почти и не отличишь от той, что растет в моем мире. Вскоре в котелке булькает рагу. Бабушка добавляет в него горсть крупы для сытости и зеленой ароматной травки для вкуса.
Вскоре мы дружно сидим за длинным столом возле окна и чинно обедаем. Бабушка и в этот раз от меня не отстает. Требует держать спину прямо, убирать локти со стола и есть аккуратно, помаленьку зачерпывая ложкой рагу.
— Учись правильно вести себя в обществе, — поучает меня бабушка, — вот подберу подходящую прислугу и вплотную займусь твоим воспитанием. Ничего, время у нас есть. Ты еще у меня петь научишься и на клавесине играть. Я сделаю из тебя человека.
Я с подозрением гляжу на бабушку. Что-то мне очень не нравится тон ее голоса и тот оценивающий взгляд, каким она меня окидывает.
— Севастия Халитовна, позвольте спросить, к чему это вы меня готовите?
Я откидываюсь на спинку стула и скрещиваю на груди руки. Что-то подсказывает мне, что ответ мне очень не понравится. Бабушка не разочаровывает меня:
— Изольда, тебе оказана большая честь. Ты приглашена во дворец. На отбор невест для младшего принца.
5
От неожиданности, я покачнулась на стуле. Хватаюсь за крышку стола, чтобы не упасть. Что же это получается? Меня обманом заманили в чужой мир, чтобы выдать замуж?! Нет уж, на это я свое согласие не давала!