Невеста для принца Эльдорадо
Шрифт:
– Если ты скажешь, что нужно было разгрузить лошадей, а уже потом их привязывать, я тебя убью, - пригрозила она.
– Я есть мечтающий о смерти, - простонал я в ответ.
– Так плохо?
– она уже разделась сама, и начала раздевать меня.
Вы когда-нибудь стаскивали кольчугу с лежащего мужчины? Как ей удалось - ума не приложу. После кольчуги она уже запросто справилась с сапогами и штанами, а рубаху я снял сам. Напомнив ей, что одежду нужно придавить чем-нибудь тяжёлым, а то первый же порыв ветра доставит нам массу неприятных минут, я пополз к воде. Ползти
– Стой!
– заорала Лона, бросаясь следом.
– Там сразу глубоко, а ты не умеешь плавать!
– Я есть умеющий, - возразил я.
Вода в пруду и в самом деле была немного целебной - боль в заднице отпустила, зато к другому месту прилила кровь, и я стал похож на тех влюблённых, чьим именем назвали пруд.
– Где ты научился плавать? В горных реках, что ли?
– Я есть научившийся в бассейне.
– Извини, - Лона рассмеялась, чуть не захлебнувшись.
– Горцев считают варварами, даже если они называют своего вождя королём. Ты говорил об университете, в это можно поверить, но варвары и бассейн - вообще невообразимо. Скажи ещё, что у вас учат плавать всех.
– Это не есть так. Учащиеся плавать есть не абсолютно все, а лишь те, кто есть желающие учиться.
– В смысле, учат всех, кто хочет, и только их?
– Да, это есть так. Хотящие есть очень не все.
– Понятно.
Мы немного поплавали наперегонки, потом я нырнул и поймал огромного рака, он ухватил меня своей клешнёй, я его выпустил, и он был таков. Лона тоже ныряла, но неглубоко - она так мыла волосы. По её словам, переживала, что они перепутаются, но мне была безразлична её причёска - я всё сильнее и сильнее хотел её трахнуть, и понимал, что сдерживаться смогу лишь до тех пор, пока и она ведёт себя сдержанно. Но если эта вода действует и на женщин, её сдержанность скоро пропадёт. Я уже видел в её глазах проблеск желания. Купание пора заканчивать.
– Стирка грязной одежды есть неизбежная необходимость, - заявил я.
– Доплывший к берегу вторым есть стирающий.
Мы рванули к берегу. Даже не знаю, смог бы я её обогнать, если б захотел, плыла она очень быстро. Но я не хотел. Ещё ни разу ни одна из принцесс не стирала мои вещи, и незачем начинать сейчас. Но пока думал об этом, забыл о кое-чём другом.
– Вот теперь вижу, что снова тебе нравлюсь, - заявила эта гадкая девчонка.
– А то убеждала себя, что я в порядке, просто тебе нравятся только горянки. Я видела женщин из Берга, у них большие грудные клетки и маленькие груди.
Конечно же, я взглянул на её грудь. То, что она большая, я заметил даже под кольчугой, а вот форму смог оценить только сейчас. Лона вовсе не возражала против того, чтобы я рассмотрел её во всех подробностях. Наоборот, она стала что-то напевать и пританцовывать в такт мелодии, виляя бёдрами, тряся грудями и поглаживая себя по бокам. Соски подпрыгивали вверх-вниз, между ними болтался небольшой кулон жёлтого цвета на серебряной цепочке, похожий на застывшую смолу.
– Это народный танец, он называется "непристойный", - пояснила она с улыбкой,
– На королевских балах его не танцуют, но я всё равно научилась. И вижу, что в танце я тебе нравлюсь ещё больше.
– Ты есть волнующаяся о моих сексуальных вкусах почему?
– Потому что это важно! Ты не забыл, что наши судьбы переплетены, а это включает и секс?
– Стирка грязной одежды есть неизбежная необходимость, - повторил я, не в силах придумать ничего лучше, и отправился собирать по берегу нашу одежду.
Лона тем временем, прекратив непристойный танец, достала мыло из вещмешка и присоединилась ко мне.
– Стирка - женское занятие, - заявила она.
– Но я не против, чтобы ты мне помог.
– Принцессы не есть стирающие обычно. Стирающие есть прачки.
– А я необычная принцесса. Я умею, и мне не в тягость. Тётя Фанни меня многому научила. И стирать, и стрелять.
Кто-то отлично просчитал все мои действия. И то, что доставить чужую принцессу в Эльдорадо поручат мне, и то, что я поеду один. Потащи я с собой взвод спецназа, навыки Лоны в стирке или приготовлении свежеубитой змеи на костре никому бы не понадобились. Но операция банкиров началась не позже, чем десять лет назад, а то и двадцать, когда готовились забросить в Гроссфлюс женщину по имени Ребекка и сделать её принцессой. Двадцать лет назад я был каплей мутной жидкости в теле моей мамы, десять лет назад школьник Дарен спрашивал учителя, почему невозможно построить вечный двигатель, а дядя Баден уже прожужжал отцу все уши, что из меня получится отличный оружейник.
Но как банкиры смогли так идеально всё спланировать? А уж если смогли, как вышло, что мне в руки попали их арбалеты, что их скопировать даже дядя Баден не берётся? Это тоже по их плану, или нет? Я тогда заглянул в Блувштейн-банк, чтобы хоть что-то узнать о Гроссфлюсе, и наткнулся на дуру-клерка, что ни с того ни с сего вызвала охрану. Она действительно дура, или просто сыграла заданную роль?
Так и не разобравшись, случайно ли ко мне попали эти арбалеты, я закончил стирку. Без Лоны это заняло бы куда больше времени, хоть я и стирал бы только своё. Мы пошли в лес развесить всё сушиться, и она смотрела на меня взглядом, призывающим к сексу. Конечно, сегодня мы уже никуда не поедем, здесь и заночуем, и этой ночью наши отношения будут вовсе не дружескими. Я могу контролировать себя, но не настолько же!
Её сердце колотилось ничуть не ровнее моего. И громко, мне даже прислушиваться не приходилось. У нас, горцев, на равнинах слух куда острее, чем у местных - мы привыкли к разреженному воздуху, а в плотном звук расходится лучше. Здесь мы слышим шёпот едва ли не дальше, чем они - крик. Неудивительно, что я первым заметил какой-то странный ритмичный перестук. И сразу понял, что это не к добру.
Нужно было срочно действовать, причём вдвоём, но не было времени подбирать громоздкие конструкции торгового, на котором я изъяснялся еле-еле, чтобы объяснить Лоне, что ей нужно делать. Армия и спецназ Эльдорадо частенько участвуют в операциях международных сил, их ещё называют миротворцами, и на подготовительных курсах нас обучали военной версии этого языка. Оставалось надеяться, что Лона меня поймёт.