Невеста для профессора
Шрифт:
Милая. Умная. Сексуальная.
Можно ли на полном серьезе считать, что таковой он меня и видит?
Вряд ли это возможно. Найти еще более…
Это тоже был комплимент с его стороны? Мол, никого прекрасней нет?
Уф, что-то как-то мне нехорошо. Пульс подскакивает, мысли дурные в голову лезут. Да и еще его молчание относительно отцовского разговора. Неужели Макс решил, что оно того не стоит, что притворством цели не добиться? Знать бы наверняка, что происходит в его голове.
Открывает мне дверь автомобиля и
— Слушай, я хотел бы… — с энтузиазмом начинает он, но прерывает фразу. Набирает в легкие воздуха, облизывает губы, словно собираясь с мыслями. А я ошарашенно смотрю ему в лицо и снова в груди то чувство, как было ночью. Нечто магическое, как будто особенное происходит между нами. — Спасибо тебе, Беликова. Извини за все, что было не так, — наконец, коротко говорит он и внутреннее чутье подсказывает, что изначально планировалась совсем иная речь.
Как по взмаху волшебной палочки, Майер натягивает знакомую ухмылку на лицо и отпускает мой локоть, позволяя сесть в машину.
По дороге перекидываемся парой глупых фраз и я кожей чувствую нарастающее напряжение между нами. Нет, не то, когда он меня раздражал и мне было неловко, а какое-то другое. Тоскливое что ли… А может быть мне только кажется.
Он ничего мне не сказал, а значит выбрал вариант с Ингрид, а быть может “финансовую независимость”. В последнем я очень сомневаюсь, иначе зачем так рвать одно место было с этим спектаклем и шантажом?! Вот только почему же он промолчал… Да, в очередной раз повторюсь, что я бы все равно отказалась от фиктивного брака, но его недоверие и молчание выводят из себя. Я настолько хреновый вариант даже для фальшивого штампа в паспорте?…
Когда возвращаюсь в комнату, там меня уже ожидают родители. Снова ловлю на лице отца недовольную мину, но он держится и молчит, помогает с чемоданом. Мама любезно прощается с каждым из гостей и я следую ее примеру. Крепко обнимаю Розали, улыбаюсь Генриху Майеру и другим гостям. Кажется, что никого не смущает мой отъезд с родителями, а может быть Макс просто уже придумал этому хорошее оправдание.
— Я говорил тебе спасибо? — приподнимает брови Максимилиан, когда я уже стою возле такси. Киваю, потому как не могу сходу заставить себя связать и пары слов. В груди жжет и я боюсь выдать свои эмоции.
— Прости, что на день рождения, — пытаюсь улыбнуться я, — не подарила подарка.
— Ты уже подарила самый лучший подарок, — усмехается Макс и заправляет мне за ухо прядь волос. — Заставила забыться, что сегодня именно он. Именно мой день рождения, — не успеваю опомниться, как мужчина наклоняется и уже как-то привычно целует меня в щеку.
Кажется, что я даже ждала этого поцелуя, настолько по сумасшедшему мое тело реагирует на это невинное прикосновение губ. Чуть ли не дрожью бьет и хочется обнять его. Наверное я схожу с ума, медленно и верно.
Сажусь в такси рядом с мамой. Она крепко обнимает меня за плечи, говорит что безумно скучала и просит рассказать всю правду в подробностях, просит доверия. Отец лишь уточняет,
Провожаю взглядом шикарный особняк и высокую мужскую фигуру в расстегнутом пальто. Сказка про Золушку кончилась, пора возвращаться в суровую реальность и перебирать спутанные крупы.
34
Разговор с родителями был не самый приятный, но я выдержала этот кошмар. Папа не особо ругался, но все пытался понять как я ввязалась в эту авантюру, задавал каверзные вопросы, на которые я с трудом находила ответы, лишь бы никого не подставлять.
Когда приезжаем в гостиницу, папа быстро оформляет мне номер на эту ночь. Спустя какое-то время, когда я уже выхожу из душа и готовлюсь спать, ко мне приходит мама и ложится на кровать рядом. Обнимает меня, крепко прижимая к себе, поправляет одеяло и заботливо поглаживает по голове. Точно как в детстве… Господи, как мне не хватало этой родительской нежности и заботы. Как мою душу рвало на куски все эти месяцы, без возможности к ним прикоснуться, к самым родным людям.
Утыкаюсь носом маме в плечо и чувствую, как начинает пощипывать глаза от подступающих слез. Почему-то состояние сейчас именно вот такое плаксивое, на душе неведомая тяжесть, аж дышать больно.
— Как же тебя так угораздило? — шепчет мама, проводя рукой по моим влажным волосам. — Как ты связалась с Майером?
— Вы уже задавали этот вопрос, — шмыгаю носом я. Еще чуть-чуть и разведу сырость, честное слово.
— Я знаю, но все еще не понимаю, зачем ты на это пошла, — мама тяжело вздыхает. — Он тебе нравится и таким образом ты хотела привлечь его внимание или… Дочь, я не понимаю твоих мотивов.
Поднимаю голову и смотрю маме прямо в глаза. Очень надеюсь, что я все же не пала ниже плинтуса и заслуживаю хотя бы каплю доверия в будущем.
— Просто ты вырастила ужасную альтруистку, которой хочется помочь всем и каждому, — чуть улыбаюсь, чтобы разрядить обстановку и мне удается.
— Да уж, в тебе есть это качество, — смеется мама и, приподнявшись, тянется к расческе на тумбочке. — Всегда самопожертвенно лезла помогать там, где даже не просили. Садись, а то за ночь высохнут и превратятся в колтуны, — кивает она мне и я послушно сажусь на кровати, поджав под себя ноги.
В детстве всегда любила, когда мама причесывала мне волосы. Это был своеобразный ритуал единения и семейной любви.
— Максимилиан, может быть, и хороший человек, но он не надежный, — проводя расческой по моим волосам, приговаривает мама. — Вспомни сколько раз он впутывал Эдгара в неприятности, пока тот учился в университете. Мы с папой приложили достаточно усилий, чтобы позволить ему уехать учиться заграницу, как он мечтал. Но там он познакомился с Максимилианом и его компанией, сдружился, и началась череда бед. Вечеринки, пьяные приводы, драки в общежитии… Всегда попадался наш Эд, потому что не был настолько проворным в этих делах. И все с подачи Майера, тот даже не скрывал, что это он был подстрекателем и организатором безобразий. Гордился… Ужас, как я сочувствую его отцу!