Невеста дракона. Вместе навсегда
Шрифт:
– Молчать! – приказала тихо–тихо, но от звука моего голоса вздрогнули все присутствующие.
Я и сама не знала, что способна говорить столь грозно и веско, уверенно и мощно, но не выказала удивления.
Магия отца, пропитавшая водный мир, давала мне право повелевать, и впервые в жизни я совершенно не сомневалась в себе и своих решениях. Я была на своём месте и точно знала, что должна делать. Я чувствовала каждое живое существо на планете, знала, кому хорошо, а кому плохо. И особенно ярко ощущала своих – будто наяву. Слышала жестокий хохот Кру, упивающейся кровавой расправой над давним врагом, ощущала, как блаженствует леди Ирис, вытягивая из мира силу своего повелителя, видела,
«Ну, рыжий, я тебе ещё припомню!» – послала совершенно неуважительное, но очень эмоциональное высказывание заботливому дядюшке, на который тут же получила ответ: «Не отвлекайся, дорогая. Мы сидим и ждём твоего решения – уничтожаем мир, спасаем, казним ли сайрен. Ты давай думай скорее, дамы так разошлись, что последний список плана может в любой момент стать неактуальным».
Отправила благодарность Маро, который подсказал решение. До его фразы я подозревала, что отец и Маэстро будут настаивать на уничтожении мира, мне же этого не хотелось. Мир не повинен в том, что его избрали столь эгоистичные и злые существа, не приняли его правил, навязав чужие, отравили его, измучили. И да, я понимала, что инициация на фоне разрушения мира дала бы мне множество сил и возможностей, но не сомневалась – у меня другой путь. Я не разрушитель. А любой мир поделится со мной силой добровольно – стоит только попросить.
– Ваш голос великолепен, – оценила я по достоинству дар лить елей в уши повелительницы сайрен, – вы могли бы исцелять им целые миры, но вы поёте иную песнь. А вы, де–ду–шка, – разделяя голосом слишком доброе для мужчины слово, чтобы подчеркнуть его искажённое значение, – своими амбициями погубили не один народ и планировали расширить сферу влияния. Я стою перед вами и думаю, что даже самые жестокие хищники обычно выполняют важную роль: регулируют численность быстро размножающихся травоядных, уничтожают падаль, не позволяя расползтись болезням, подталкивают развитие новых способностей у своих жертв. А что делают сайрены? Расползаются по планетам, будто плесень? Разъедают устои и традиции, захватывают власть, безжалостно уничтожая мирные народы, а в последствии – выжимая из приютившего их мира все соки и уничтожая его, заменяя новым? Стоит ли спасать народ моей матери?
Речь произвела впечатление на присутствующих – общее настроение изменилось. Сайрены напряглись, сжали руки в кулаки, готовясь атаковать, а старшие родственники сузили глаза, запоздало вспомнив, что говорить я запретила и отдать команду воинам они не могут. Да и ничего больше не значат их команды – теперь я здесь главная. Без моего разрешения сайрены с места не смогут сойти.
Да, я поступила безжалостно, но мне так спокойнее. Я трезво оцениваю свои силы и использую те способности, которыми овладела. И это не драка с превосходящим числом противника.
Сложила руки за спиной, прогулялась по храму, рассматривая лица застывших статуями морских жителей. Высокие и изящные мужчины и женщины кололи ледяными взглядами, не скрывали ненависти, но меня это ничуть не тронуло. Они казались бездушными машинами, армией запрограммированных киборгов, а не живыми существами со своими чувствами, эмоциями, желаниями, и это натолкнуло на одну мысль.
– Вы вольны выбрать свою судьбу – подчиниться или пасть смертью храбрых, переступив порог храма, вас там ждут, – проговорила
Нехитрый приём сработал. Я увидела немало нервных взглядов в сторону выхода. Значит, будь у них возможность, ушли бы, не раздумывая. Выходит, они боятся повелителя больше, чем кровожадных тёмных. Вот такая неверная верность.
Махнула рукой в сторону бушующего океана, подавая ему знак отпустить мою мать на свободу. Я не могла принять окончательное решение по старшим родственникам, не поговорив с ней, не разобравшись до конца в ситуации. Одна часть меня требовала уничтожить сайрен как вид, вторая – пыталась найти возможность сохранить им жизнь, но так, чтобы они более никому не навредили. Но возможно ли это? Логика подсказывала, что создания, которые ради власти заточили собственную дочь на необитаемом острове, а внучку превратили в рабыню, измениться не смогут. Они такие, какие есть, и с этим ничего не поделать.
Я подозревала, что сейчас проявляю недостойную огненной тёмной слабость и совершаю ошибку, ведь всем известно, что плесень нужно уничтожать полностью, иначе она выживет и станет ещё сильнее и опаснее. Но вправе ли я решать судьбу целого народа, когда испытываю к нему не самые добрые чувства? Предубеждение – не лучший советник. Но и справедливость в данном вопросе – понятие относительное.
Повинуясь команде, океан взорвался брызгами и отступил так далеко, что белая полоса пены скрылась из виду, вызвав удивлённое переглядывание среди сайрен. Они не понимали, что происходит, а я не посчитала нужным объяснить – пусть нервничают, им полезно.
Уж не знаю, почувствовали, догадались или разглядели вдали тонкий женский силуэт мои старшие родственники, но посмотрели на меня такими злыми глазами, будто я не дочь их освободила из заточения, а предала всё самое святое, что есть в мире, в том числе их доверие.
Ощущения были настолько абсурдными, что я тихонько засмеялась, про себя ужаснувшись, насколько жестоко звучит мой голос. А ведь я совсем не такая! Я не злорадствую, когда другим плохо. Это не моё, навязанное. Только кто здесь умудряется влиять на меня? Папа с дядей не стали бы, им куда интереснее наблюдать за моими метаниями, да и, сильно подозреваю, их воздействие я бы не почувствовала, мы в разных весовых категориях. Этот кто–то не настолько опытен, но определённо силён.
«Отец, я чувствую внешнее воздействие, но не могу понять, кто его оказывает», – обратилась за помощью прежде, чем подумала.
«И кто же это? Хм. Быть может, кто–то из присутствующих?» – ехидно ответил повелитель огненных тёмных, и не думая мне помогать. Хотела самостоятельности – наслаждайся, да–да, я поняла.
Отчего–то казалось, что невидимый для окружающих отец сидит себе расслабленно на намагиченном троне, ест попкорн и наслаждается «импровизированным спектаклем». Может, даже делает ставки, как я себя поведу, где промахнусь, а где поступлю верно. И знакомится со мной таким образом, ведь в стрессовой ситуации человек проявляет себя во всей неприглядной «наготе». А я в стрессе, да таком, что сама удивляюсь, как держусь.
А ведь и остальные тёмные, и Рагнар – все наблюдают за нами из дворца. Даже Маэстро оторвался от драгоценных артефактов и вышел на один из балкончиков с бокалом… не вина… Не понимаю, как это работает, но я точно знаю, что у него там кровь, и в кувшине на маленьком каменном столике рядом – тоже.
Так, не отвлекаться! У меня здесь гос экзамен под присмотром многочисленных камер и строгой комиссии. Нужно собраться и понять, что я упустила, иначе меня будут троллить до конца жизни, то есть очень долго и с наслаждением.