Невеста дьявола

Лоуренс Стефани

Они уселись в экипаж и поехали в парк. Изогнутая аллея была запружена каретами. Онория обернулась и заметила, что Слиго примостился на запятках.

— Вас, конечно, порадует тот факт, что я решил соблюдать правила приличия, когда это возможно, — пояснил Девил, увидев ее удивленное лицо.

— Не слишком ли много предосторожностей? — спросила она, указывая на Слиго.

— Не смущайтесь, Онория Пруденс, — сказал Девил, искоса взглянув на нее. — Слиго плохо слышит.

Так и есть: хотя Девил говорил достаточно громко, Слиго сохранял

невозмутимый вид.

Онория удовлетворенно вздохнула.

— В таком случае…

— Справа от вас графиня Тонбридж, ближайшая подруга моей матери.

Онория улыбнулась гранд-даме, восседавшей в одноконной карете, которая стояла у обочины. Из-за лорнета один ее глаз, и без того навыкате, казался огромным.

Графиня милостиво наклонила голову. Онория кивнула ей в ответ.

— Впереди леди Хэвлок. Что это на ней — тюрбан?

— Ток, — ответила Онория, улыбаясь очередной знакомой Девила. — Но…

— В ландо сидят миссис Бингем и леди Карстерс.

Трудно улыбаться со стиснутыми зубами! Но хорошее воспитание помогло Онории сохранить безмятежное спокойствие даже в такой трудной ситуации. Она продолжала улыбаться и кивать с вежливым безучастием, едва замечая окружающих. Все ее внимание было приковано к наглому типу, сидевшему рядом.

Надо было прогуляться по площади. Онория быстро заметила, что они с Девилом возбуждают нездоровый интерес. Леди, с которыми она здоровалась, провожали их отнюдь не равнодушными взглядами. Нет, в них светилось острое любопытство, они буквально пронзали их насквозь. Совместная прогулка этой парочки свидетельствовала о многом… и Онории это совсем не нравилось. Кивнув сияющей леди Сефтон, она спросила:

— Когда вы в последний раз возили какую-нибудь даму в этот парк?

— Никогда не делал ничего подобного.

— Вот как? — Онория уставилась на него в полном ошеломлении. — Почему? Женоненавистником вас не назовешь.

Девил скривил губы.

— Подумайте сами, Онория Пруденс. Появиться со мной в парке — это равносильно признанию. Незамужним дамам я пока не делал подобных предложений, а замужние женщины не станут афишировать незаконную связь.

Леди Четуинд явно ждала, что ее заметят. Когда церемония приветствия была закончена, Онория уже кипела от негодования.

— А как же я?!

Девил взглянул на нее. Выражение его лица было суровым.

— Вы — другое дело. Мы ведь собираемся пожениться.

Не устраивать же сцену в парке! Онория бушевала, но ярость отражалась только в ее глазах. Один Девил видел, что с ней творится. Но он смолчал и, дерзко подняв брови, целиком переключился на лошадей.

Онория не стала расспрашивать его о расследовании, как планировала раньше, не стала произносить гневную тираду — вполне заслуженную. Она старалась сдержать эмоции, и не просто сдержать, а полностью отвлечься от них. Раздражение вряд ли поможет ей осуществить свой замысел.

Она искоса взглянула на четкий, словно вырезанный из камня, профиль Девила. И, прищурившись,

посмотрела вперед: у поворота образовалась пробка. Экипажи выстроились в ряд, дожидаясь своей очереди. Девил пристроился в самый конец, и Онория решила воспользоваться удачным моментом.

— Вы и ваши кузены узнали что-нибудь о причинах убийства Толли?

— Я слышал…

Онория затаила дыхание.

— Что тетя Горация собирается дать бал примерно через неделю, — Девил обратил к ней невозмутимый взор, — дабы возвестить о прибытии нашей семьи. До этого, боюсь, нам придется ограничиться экскурсиями по парку или другими, столь же скромными, развлечениями. Потом…

Не веря себе, Онория слушала длинный перечень традиционных светских удовольствий, которыми собирался угощать ее Девил. Она и не пыталась прервать его. Что же это такое?! Ведь он принял ее помощь, рассказал, что его люди ничего не нашли в соседних с Сомершемом городках. Она решила, что Девил признал ее право принимать участие в расследовании преступления или по крайней мере знать, как оно продвигается. Но все оказалось иначе.

Онория сидела прямо, напустив на себя безразличный вид, и держала язык на привязи. И только когда Девил умолк, повернулась к нему и сказала:

— Это нечестно.

— Так устроен мир, — сурово ответствовал он.

— Значит, — заявила она, выпятив подбородок, — пора менять порядок вещей.

Девил, не произнеся ни слова, щелкнул поводьями и погнал лошадей дальше.

Онория так высоко задрала голову, что не заметила джентльмена, стоявшего на обочине. Тот поприветствовал их, помахав своей тросточкой. Девил осадил лошадей. — Добрый день, Чарльз.

Чарльз Кинстер наклонил голову.

— Здравствуй, Сильвестр. — Он перевел взгляд на Онорию. — Мое почтение, мисс Анстрадер-Уэзерби. Она приветливо кивнула.

— Сэр, могу я узнать, как поживает ваша семья?

Черная повязка была хорошо заметна на коричневом сюртуке Чарльза. Девил тоже носил этот символ траура, но он сливался с черной материей. Онория наклонилась и протянула Чарльзу руку.

— Я еще не виделась с вашими родственниками здесь, в Лондоне.

— Они… — Чарльз колебался. — Ну, я думаю, они начинают приходить в себя. А как вы? Признаться, я удивлен, встретив вас здесь. По-моему, у вас были другие планы?

Онория многозначительно улыбнулась.

— Так оно и есть. А все это… — она взмахнула рукой, — это временно. Я согласилась остаться с герцогиней на три месяца. Потом начну готовиться к путешествию в Африку. Оно будет долгим: там есть что посмотреть. — Онория сухо улыбнулась. — И я посмотрю.

— Вот как? — Чарльз слегка нахмурился. — А я слышал, тут есть хорошая выставка. Если Сильвестр занят, пожалуйста, сообщите мне, я с удовольствием буду сопровождать вас. Всегда к вашим услугам.

Онория царственно кивнула. Пообещав передать привет родным, Чарльз удалился. Слегка шевельнув поводьями, Девил пустил лошадей рысью.