Невеста Джинна
Шрифт:
— Хороша! – первое, что я услышала, встречаясь взглядом с яркими зелёными глазами мужчины. — И как тебя зовут, сирена?
Я с подозрением воззрилась на молодого незнакомца. Красивый… по-дьявольски привлекательный. Неужели это и есть…
— Люцифер, – высокомерно представился брюнет, обращаясь ко мне. — А твоё имя, дитя тьмы? Назови его или я сам подберу подходящее тебе на мой взгляд.
Я выпрямилась, словно натянутая тетива и неохотно ответила:
— Габриэль.
Дьявол усмехнулся, пристально разглядывая мое лицо, задерживаясь взглядом на розовых приоткрытых губах.
— Определено, тебе
Я поджала губы, непокорно приподнимая подбородок вверх. Габи - так называли меня только родные… до того, как их всех изловили и продали в рабство. Однако, любопытство перевесило чашу весов, заставляя кинуть заинтересованный косой взгляд на Сатану. А ведь так и не скажешь, что перед тобой отец лжи и боли. По страшным рассказам сородичей, всегда казалось, что владыка - жестокий зверь, порождение геенны огненной! А по факту симпатичный молодой человек лет двадцати пяти, не больше.
Люцифер оценивающе прошёлся взглядом по моим стройным ногам, поднимаясь все выше, пока не остановился на узкой талии, прикрытой тонкой чёрной материей платья. Послышался лёгкий смешок, когда дьявол заметил, что я точно так же пристально изучаю его.
— А ты дерзкая, с характером! – Люцифер спрятал руки глубоко в карманы узких светло–голубых джинс. — Мне тут одна птичка принесла на хвосте… что тебе палец в рот не клади, - глаза его зажглись красными танцующими сполохами, а улыбка обнажила белоснежные зубы с острыми клыками. Как ни странно в этом взгляде легко читалось что-то похожее на уважение. — Ты определённо подходишь для моих целей, девочка моя, – вынес вердикт Люцифер, после пристального осмотра.
Не понимая, о чем идёт речь, я нахмурилась, дотрагиваясь пальцем до замка, что висел на дверце клетки. Как бы намекая на свободу, я несколько раз провела острым ноготком по замочной скважине и, не желая ходить вокруг да около, прямо посмотрела в глаза дьяволу:
— Для чего вы приказали похитить меня? Какие у вас планы? — я сощурилась, испытывающее сканируя лицо с идеальными аристократическими чертами.
Люцифер сделал невинное лицо, (если это конечно возможно!) прежде чем ответить:
— Всему своё время, моя дорогая. Всему своё время… - темный князь протянул руку в клетку и с каким-то трепетом провёл кончиками пальцев по моим скованным наручниками рукам.
Как всегда, чувствуя раздражение от чужих прикосновений к себе, я отступила назад вглубь клетки.
— Иуда Фаддей?! – громко с требовательными нотками в голосе крикнул Люцифер, отдёргивая пальцы назад.
В помещение ворвался запыхавшийся курчавый брюнет, внешне похожий на цыгана. В ухе блеснула золотая серьга в форме кольца, привлекая мое внимание. Черные, словно угли, глаза мазнули быстрым взглядом по мне, а затем устремились на своего господина.
— Вы звали, хозяин? – после вопроса, мужчина вновь устремил на меня взгляд, словно не веря своим глазам. — Это настоящая живая сирена?
Я непроизвольно нахмурилась, не зная, как реагировать на слово «живая». Но восхищение и обалдевший взгляд Иуды, слегка смягчил брошенную им ранее фразу.
Люцифер, словно забавляясь, смотрел на поданного.
— Да, Иуда! Сирена, причём, самая последняя в своём роде, – в голосе темного князя сквозила такая гордость, как будто он лично поймал меня в Потерянном мире.
— Так, нет времени объяснять,
Птицей?! Это определение не просто взбесило меня, а выбило все остатки терпения и самообладания. Помимо воли наружу вышли острые клыки…
Не прощаясь, Люцифер ураганом покинул помещение, оставляя после себя лишь запах морского прибоя и какой-то недосказанности.
«Черт! Кажется, я здесь и впрямь на птичьих правах», - подумала я, встречаясь взглядом с личным помощником Люцифера Иудой Фаддей.
В покоях Люцифера оказалось все так, как я и предполагала. Чего ещё ждать от высокомерного тёмного князя, повелителя тьмы? Роскошь. Помпезность. Все чересчур, все через край! Дорогие персидские ковры, резная мебель - все это очень предсказуемо. Единственное, за что зацепился взгляд - это электрическая гитара, что стояла надежно спрятанная от чужих глаз за массивным шкафом в стиле ренессанса. Мои глаза вспыхнули восхищением. Сатиновый шоколад – оттенок инструмента, который придавал гитаре очень солидный и привлекательный вид, манил прикоснуться ладонью к гладкой лаковой поверхности. Я с трепетом отметила, что корпус гитары выполнен из красного дерева с топом из клена. У меня почти задрожали пальцы в болезненном желании провести по упругим струнам гитары. Как давно я не пела… Без пения сирена, как без воздуха! В Потерянном мире я никогда не отказывала себе в любимом деле. Для этой сволочи, скорее всего, гитара служит ничем иным, как простой вычурной подставкой под кофе, чтобы пускать пыль в глаза гостям.
Сейчас, в полном одиночестве, уставшая от переживаний и страха, я впервые дала волю слезам. Гордость не позволяла показывать похитителям, как я напугана за свою судьбу. Нет, лучше уж умереть, чем дать слабину. Услышав, как кто-то копошится возле двери, быстро смахнула со щёк солёные капли, от которых уже начало пощипывать чувствительную нежную кожу лица.
В комнату вошли близняшки-служанки, похожие как две капли воды. Их милые треугольные ушки, были так похожи на кошачьи, что непроизвольно захотелось почесать за ухом каждой из них.
— Госпожа, тёмный князь велел помочь привести вас в порядок, – низко поклонившись, сказала та, что была ближе ко мне.
Поспешно поднявшись на ноги, я нетерпеливо наблюдала, как одна из служанок возится с замком от клетки. Девушка так старалась поскорее открыть замок, что даже от усердия прикусила свой по-кошачьему розовый язычок. Как только замок подался, я распахнула дверцу. Сейчас, когда свобода была так близка, я неожиданно растерялась. Но это была лишь секундная заминка. Гордо выпрямившись, расправила крылья, почти закатывая глаза от наслаждения. Чёрные крылья, все это время сложенные за спиной в неудобном положении, изрядно примялись.
— Как красиво! – воскликнула служанка, с восторгом прикасаясь к темному перу, что оторвалось от правого крыла. Казалось, оно светилось внутренним сиянием, переливаясь от светло-серого жемчужного до чёрно-угольного цвета.
Девушка благоговейно держала перо на ладони, а затем и вовсе прижала его к груди. Не знаю почему, но этот жест меня тронул, заставляя проникнуться симпатией к милой юной служанке.
— Можешь оставить себе, – милостиво дала разрешение, протягивая руки в наручниках другой служанке, что смотрела на все происходящее с открытым ртом.