Невеста фараона
Шрифт:
Я на ходу пожала плечами:
– Выживает. И судя по тому, что я все еще здесь, весьма успешно.
– Она сильная! – в голосе Романова послышалась гордость, и он расправил плечи.
Я усмехнулась. А сердце кольнула обида. Он любит Дашу. А я…
Романов купил два билета, и мы снова понеслись вверх по лестнице. Где находится египетский зал мы оба прекрасно знали.
– Я хотел заснять тебя здесь в том белом платье, – шепнул он мне на ухо, когда мы замерли у первой стеклянной витрины, в которую был заключен древний саркофаг.
–
– Даша не умеет так круто говорить на этом вашем… древнеегипетском.
– Уж поверь мне! Теперь умеет и еще как!
– О!
Кажется до него, наконец, дошло, что Даша от него невообразимо далека. И он надолго замолчал. Мы проследовали до нужной мне витрины и замерли, пялясь на мою косметическую ложечку в виде обнаженной девушки плывущей с цветком лотоса в руках. Краски на ней потускнели, а крышечка утратила штырек-задвижку, но она все еще была моей. Единственной вещью в этом времени, принадлежащей Танеферт, девушке, которая жила за полторы тысячи лет до рождения новой религии. Той, которая заменила наших богов. Эта ничтожная бытовая вещичка превратилась в единственно возможный путь домой.
– Я должна взять ее в руку, – шепнула я Романову.
Он посмотрел на меня круглыми глазами, потом перевел взгляд на музейный экспонат, потом снова на меня и прошептал потрясенно:
– Ты спятила?!
– Только так я смогу вернуть свою Ба в тело Танеферт, а Ба Даши в ваше время. Вот…
Я вытащила из заднего кармана джинсов бутылек с розоватой жидкостью:
– Это зелье единения. Я должна его выпить и коснуться предмета из моего мира.
– А через стекло нельзя?
Я отрицательно помотала головой. Да и не стекло охраняло мою ложечку. А что-то куда более твердое и противоударное.
– Почему ты не захватила хотя бы монтировку из мастерской? – запоздало посетовал Романов.
Я пожала плечами. Потом оглянулась, в поисках того, чем можно было бы разбить противоударную витрину. Но это же музей. Не то, чтобы молотки и кувалды тут стояли у каждой стены.
Романов снова кивнул на мои ноги. Я перевела взгляд и усмехнулась:
– Каблуки?
Он наклонился, обхватил меня за лодыжку и приподнял ногу, согнув ее в колене. Потом поставил на место, разогнулся и отчитался:
– Набойка пластиковая, даже не металлическая. Толку от нее ноль.
– Молодые люди! – со своего стула активизировалась смотрительница зала – строгая старушка в форменном темно-малиновом костюме. Она встала и потопала к нам, чеканя каждый шаг квадратными каблуками, – Отойдите от экспоната.
– Что уже и смотреть нельзя?
– Смотреть можно, а хулиганить нельзя!
У бабушки сверхъестественное чутье. Впрочем, по моим наблюдениям работницы выставок и библиотек всегда обладают повышенной проницательностью. Нас с Ахмесом библиотекари старались вообще не пускать в хранилища. И даже папина разрешительная табличка не всегда помогала.
Но
– Но… если очень хочется, то можно. Так ведь?
С этим она левой рукой махнула в сторону дверей в зал. И те с треском захлопнулись. А правую она выкинула к огромному саркофагу, который с грохотом опал трухой на пол.
– Вот жжет бабка! – не то восхитился, не то ужаснулся Сашка.
– Она не бабка! Ну, более или менее…
Сложно такое заявлять, глядя на женщину преклонного возраста, пусть и разрушающую камни одной лишь силой воли.
– Так что Танеферт, – пророкотала женщина тяжелым густым басом, – Начнем переговоры?
Романов вышел вперед и задвинул меня за себя. Хорошая попытка. Но, боюсь, он вряд ли может хоть чего-то тут решить. А было бы здорово делегировать ему полномочия. Я так устала от ответственности, честное слово. В моем мире мне надлежит руководить септом, а в этом и вообще решать судьбу мира. И почему все время я?
– Чего ты хочешь? – я старалась говорить твердо, чтобы голос не дрожал. А пальцы я сцепила в замок позади спины.
И тут их накрыли теплые ладони Романова. Он поддерживал как мог. Ну, что за парень! Даше очень повезло! Если нас всех не убьют, и она к нему вернется.
– Идем со мной! Будем править этим миром!
– Красиво, но не долго, – я держалась за руки Саши, за свою единственную опору, – В этом времени только магии не хватает. Все что могли из оружия, люди тут уже придумали.
– Как однобоко, – бабуля презрительно сплюнула под ноги, – Разве магия только разрушает? А как же Великие пирамиды? А как же целительство?
– Пирамиды? Серьезно?! – восхитился мне в ухо Романов, – А я всегда знал! Нельзя построить такую махину кучкой рабов с медными топориками.
– Мы станем спасителями этого мира. Мы станем святыми. Новым пришествием, как принято тут говорить. Мы отправим людей к дальним звездам, излечим болезни, одолеем голод, закончим войны, приведем человечество в Золотой век.
Я склонила голову на бок.
– Ты говоришь мы. Но что могу сделать я? У меня нет такой силы, как у тебя.
– О, это поправимо, детка! Я могу показать, на что ты способна. Но ты должна выбрать: я или он.
Я замерла. Романов рядом со мной оцепенел.
– Я не знаю, кто ты. Но на будущее, никаких старых теток. Мне нравится этот парень. Хочу его.
– Эй! – Романов попытался меня удержать, но я уже затопала к старушке.
– Даша! Черт! Как там тебя! Ты же обещала вернуть мою Дашу! – неслось мне вслед. Я поморщилась.
А музейная работница улыбнулась. По-мужски, как собственница. Сердце мое сжалось на мгновение, а по жилам побежали электрические разряды. Неужели я решилась на такое? Я пошла против законов Маат. Видимо, демон был прав, я не человек Гора. Я человек Сетха.