Невеста горца
Шрифт:
Коннор недоуменно смотрел на Джеймса. Он не мог представить ту жизнь, о которой говорил этот человек. Конечно, он слышал от братьев и других мужчин о некоторых любовных играх, но с подобными фривольностями сталкивался впервые. Он плохо помнил, какова была жизнь в поместье до войны. Судя по всему, с завистью подумал он, Мюрреи действительно были счастливы.
– Мед? А зачем им мед? – спросил он, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.
Джеймс рассмеялся, оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что рядом нет женщин, и начал рассказывать о том, какое удовольствие может принести необычное использование
Когда пришло время ложиться спать, Коннор обнаружил, что его жена так и не вернулась. Он заглянул на кухню, но ее там не было. Поднимаясь в спальню, он думал о том, что она могла очень обидеться на его смех. Сам он невероятно гордился тем, что мог заставить свою жену стонать от наслаждения, но, судя по всему, женщины по-другому относятся к подобным вещам. Он вдруг осознал, что его люди очень удивились, услышав его смех, но вовсе не сочли это слабостью своего хозяина. Похоже, они даже обрадовались, удивился он. Он не потерял их уважения!
Теперь, узнав, как приятно смеяться всем вместе, он понял, что не сможет устоять перед этим в следующий раз. Коннор обрадовался, увидев, что Джиллианна уже лежит в кровати. По крайней мере она не стала прятаться от него. Он разделся, лег и обнял жену. Ее глаза были закрыты, но ей плохо удавалось притвориться спящей.
– У тебя плохое настроение? – спросил он, поглаживая ее по спине. На Джиллианне была ночная рубашка, что мешало ему ощутить ее нежную кожу.
– Почему у меня должно быть плохое настроение? – удивилась она. – Меня всего-навсего оскорбили, и я мечтала провалиться от стыда сквозь землю.
Коннор прижался губами к ее шее, чтобы не засмеяться. Джиллианна очень часто умудрялась вызывать у него улыбку.
– Тебя никто не собирался оскорблять.
– Может быть, просто все это так неприятно. – Она пожала плечами: – Ведь это то, что происходит только между тобой и мной.
– Джилли, мы женаты. Когда мы уединяемся, все знают, что мы делаем. Они сами занимаются тем же.
– Да, ты прав, но не следовало говорить об этом так открыто. Конечно, мужчины обсуждают свои любовные похождения, и женщины говорят друг с другом, но это нельзя обсуждать за общим столом.
Коннор не знал, что ответить. Он воспринял недавний смех как нечто вполне нормальное и не видел в нем ничего плохого.
– Поэтому я приняла решение, – продолжила Джиллианна.
– Какое? – неуверенно спросил Коннор.
– С этого момента я буду вести себя очень скромно. Больше они не услышат моих стонов. Я отказываюсь созывать этих глупцов к ужину.
На самом деле Джиллианна не была настолько уверена в себе. Она понимала, что не в силах отказаться от того удовольствия, которое доставлял ей Коннор. Он перевернул ее на спину. Сначала он решил, что жена надела ночную рубашку, чтобы защититься от холода, но теперь он понял, что это была часть ее плана стать более скромной. Так она дойдет до того, что превратится в добропорядочную зануду в постели, о которых рассказывал
– Что это такое? – спросил он, развязывая кружевные завязки на ночной рубашке.
– Это то, что жена должна надевать перед сном, – ответила Джиллианна.
– Это для того, чтобы мне было труднее до тебя добраться?
Она охнула, когда он рывком спустил рубашку с ее плеч, обнажив грудь. Ее руки оказались прижатыми к бокам, и она едва могла пошевелить ими. Джиллианна не испугалась: она была уверена – Коннор никогда не причинит ей боли. Она была слегка заинтригована и очень возбуждена. Как быстро она превратилась в страстную любовницу!
Он поцеловал ее, и дрожь пробежала по ее телу. Затем его губы начали спускаться все ниже и ниже. Она застонала, ей страшно хотелось прикоснуться к нему.
– Коннор, я не могу пошевелиться, – выдохнула она, удивляясь, что вообще может говорить, когда он целует ее соски.
– Благородные леди не шевелятся, – нравоучительно произнес он, проводя кончиками пальцев по ее соскам. – Благородные леди лежат тихо и позволяют своим мужьям наслаждаться их телом.
– Не думаю, что это правильно.
Она хотела сказать что-то еще, но тут он обхватил губами ее сосок. С неожиданной силой она освободила руки и вцепилась в волосы Коннора.
– Скорее, Коннор! – взмолилась она. – Прямо сейчас!
– Нет, подожди.
Но она уже не могла ждать. Волны оргазма сотрясли ее тело, и когда она снова позвала его, он не раздумывая вошел в нее.
Трудно было сказать, сколько прошло времени, прежде чем Джиллианна смогла двигаться и говорить.
– Я снова кричала? – спросила она, заранее зная ответ.
– Да, два раза. У меня до сих пор в ушах звенит.
– Самодовольный мерзавец!
– Надо сходить и посмотреть, может быть, кто-то из этих глупцов вылез из кровати в ожидании завтрака?
Джиллианна захихикала:
– Сходи посмотри.
– Я не могу пошевелиться. – Коннор зевнул и поцеловал жену в шею. – Ты лишила меня сил.
– Я тоже не в силах сдвинуться с места.
– Хорошо, значит, я выполнил супружеский долг и теперь могу поспать.
Хотя Джиллианна улыбнулась, ей было очень досадно, что после такой страсти, такого бурного занятия любовью она услышала только шутку, а не слова любви. Однако она подавила в себе желание заставить мужа произнести эти слова. Такие признания делают без принуждения. Единственное, что беспокоило ее, так это то, что Коннор может никогда не произнести этих слов. Она прижалась губами к его волосам и подумала: сколько времени она сможет ждать его признания?
Глава 14
– Что ты делаешь?
Она вздохнула, услышав за спиной знакомый голос. И как Коннор всегда умудряется застать ее врасплох? Конечно, небольшой сад лекарственных растений, которым она занималась, выглядел аккуратным и ухоженным, но о ней самой этого нельзя было сказать. Джиллианна заметила, как он улыбается, глядя на ее перепачканное платье. Судя по всему, тот смех два дня назад наконец-то разбудил в нем чувство юмора.
– Я занимаюсь лекарственными растениями, – ответила она.