Невеста Харона. Книга 1
Шрифт:
— Нюхни разок.
— Зачем?
— Делай, что говорю! — прикрикнула Лидос.
Ада никогда не принимала наркотики, поэтому испугалась.
— Героин?
— Глупая, всего-навсего кокс, кокаин. Нюхай, так надо.
Ада втянула через трубочку в нос порошок. Стенки носа обожгло.
— Граф хочет тебя.
Ада отшатнулась.
— Ни за что!
— И не надо! Просто обе немного разденемся. Пусть заведется. А потом еще нюхнёт и вырубится. Мы забираем диадему и свободны. Нюхни, — снова подставила ей пудреницу.
Ада
— Зачем все это? — с мольбой воскликнула она.
В этот момент вошел граф. За его спиной маячили те самые крепкие парни.
— Так много? — притворно возмутилась Лидос.
— Они будут за дверью. На всякий случай.
Парни в подтверждение закивали головами.
— Ну, и пусть спрячутся за ними, — властно распорядилась Лидос.
Они послушно скрылись за коваными дверьми. Граф достал из бархатного мешочка диадему.
— Так она у Вас! Ах, проказник! Тогда не будем терять времени, — Лидос открыла пудреницу, — теперь попробуем втроём.
Ада не посмела возражать.
Глава сто восемьдесят вторая
Дальше началось невообразимое! Лидос залезла на стол и принялась снимать с себя одежду. Граф бегал вокруг, хохотал и аплодировал. Потом схватил Аду, стал её тискать. Ада попробовала отбиваться. Но неожиданно какая-то волна безумной радости накатило на неё, она взглянула на совершенно голую Лидос и ей тоже захотелось раздеться. Граф и Лидос превратились для неё в каких-то сказочных персонажей, которых она только что придумала и может творить с ними всё, что угодно.
Она не заметила, как цепкие руки Лидос стащили с неё джинсы. Потом кофту. От остального избавилась сама.
Граф продолжая смеяться и ликовать, водрузил на её голову диадему… А через минуту Ада оказалась сидящей на графе, разлегшемся на рыцарском столе.
Рядом стояла Лидос и шептала на ухо:
— Расслабься, у него до этого не дойдет… Сегодня, все несерьезно…
Граф взвизгивал, закатывал глаза, стонал, дергался всем телом.
«Это все несерьёзно! Такая игра!» — танцевало в голове Ады. И она совершенно не думала о последствиях. Лидос рядом — бояться нечего! И вообще, сегодня она царит над всеми!
Граф бился в конвульсиях и экстазе. Стены рыцарского зала оглашались его рыком. Доспехи звенели в унисон. Перепуганные парни, призванные охранять диадему, приоткрыли двери и просунули головы.
Обнаженная Лидос раскинула руки, призывно завертела бедрами. Крикнула:
— Заходите, присоединяйтесь!
Увидев хозяина, дергающегося под обнаженной девчонкой в диадеме, они решили, что вмешательства не требуется и с шумом захлопнули двери.
В этот момент граф испустил дух. Ада даже не почувствовала. Она летала где-то там под сводчатым потолком.
Лидос достала из сумки, сделанную Изей диадему. Сняла с головы Ады настоящую и водрузила на неё подделку. Сделала это с такой виртуозной быстротой, словно боялась, что за
Ада не заметила её действий. В груди буйствовал праздник! Еще немного и она улетит отсюда навсегда!
Лидос открыла тяжелые двери. Охранники с удивлением уставились на неё.
— Что-то я устала, возраст не тот, — пожаловалась Лидос и предупредила, — не тормозите графа, он давно так не вдохновлялся.
Парни заглянули внутрь зала. Ада продолжала подпрыгивать на графе. Диадема плотно сидела на её голове. После чего они закрыли двери и почтительно расступились перед Лидос. Мажордом проводил её к машине.
Глава сто восемьдесят третья
Очнулась Ада в полицейском участке. Она лежала на кафельном полу. Её рвало. Голова отказывалась соображать. В памяти зияла черная дыра, через которую в душу медленно влезал ужас.
Потом кто-то потащил её в душевую кабину. Контрастный душ вернул к восприятию реальности. После него, она смогла сама одеться и предстать перед офицером полиции.
Допрос велся на повышенных тонах. Аде сразу было предъявлено обвинение в убийстве графа Анри де Бросса.
В ответ она бесполезно мотала головой и лепетала:
— Я не понимаю.
Офицер, выполнив свою задачу, отправил её в одиночную камеру, где Ада мгновенно впала в забытье. Это был не сон, а тяжелая тупая бессонница, путавшая мысли, образы, события. Аде казалось, что она упала откуда-то сверху, и сил подняться не было. Граф, Лидос, диадема уносились из её сознания угасающими кометами. Хотелось открыть глаза и проснуться.
Утром её разбудил яркий свет, вспыхнувший в камере. Перед ней стоял все тот же офицер с папкой в руке. Увидев его, Ада забилась в угол жесткого лежака. Он потребовал, чтобы она встала. После чего без всяких объяснений зачитал текст постановления, из которого она ничего не поняла.
Ада подыскивала слова, чтобы объяснить, что она ни в чем не виновата. Но неожиданно, офицер вручил ей паспорт и мобильный телефон.
— Прошу, мадмуазель, — почти галантно указал рукой на дверь.
Ада покорно вышла в коридор. Офицер проводил её до самого выхода из участка.
Заставил расписаться на каком-то документе и на прощание улыбнулся.
Не понимая, что происходит, Ада вышла на улицу.
Глава сто восемьдесят четвертая
Пасмурное утро не предвещало ничего хорошего. Страшное ощущение одиночества, накрыло её непроницаемым колпаком. Куда идти? И что будет дальше? Где Лидос? Почему её обвиняют в смерти графа? В ответ на эти вопросы из глаз полились слёзы.
Из припаркованного рядом автомобиля кто-то посигналил. Ада отреагировала на звук. Из салона крикнули по-русски: