Невеста Харона. Книга 2
Шрифт:
Гуля от неожиданности отдёрнула руку. В глазах возник испуг.
— А что тут такого? — рассмеялся Кутуз.
— Ты из мафии?
— Я? Потомок знатного рода Голенищевых-Кутузовых. Мой прадед — великий полководец — соврал он.
— А… Значит, ты граф?
— Князь.
— Ух, ты! И служишь мистеру Коху?
— Я свободный человек. Просто люблю мир шоу-бизнеса. Да, и сам мистер Кох никто. Так, мелкий администратор.
— А как же контракт?
Они подошли к ресторанчику. Но у Гули пропало желание
— Какая тебе разница с кем его заключаешь?
— Вы меня обманываете…
Гуля критическим взглядом скользнула по Кутузу. Одет он был вполне по парижски. Непременный полосатый шарф, прилегающее чёрное пальто, серые узкие брюки и рыжие туфли. Курчавая голова не нуждалась в укладке. Смуглое лицо с выразительными карими глазами портил перебитый несколько вдавленный нос, который уравновешивал крепкий подбородок.
— Не похож? — рассмеялся Кутуз.
— На кого?
— На князя?
— Похож на бандита — выпалила она.
— Тоже неплохо. Пошли, выпьем вина. Расскажешь мне о себе.
— Зачем?
— Затем, что очень мне понравилась. Я мужчина холостой, свободный, серьёзный.
— Живёшь в Америке…
— Мне всё равно где жить. Могу и в Париже, если будет с кем.
— А как же мюзикл?
— Гуля! Вся наша жизнь — мюзикл. Важно не лохануться при распределении ролей.
— Ну, точно князь… Как ни кружила голову мысль о выступлении в американском шоу, Гуля начала подозревать, что что-то здесь не так.
Глава восемьдесят седьмая
Сулейман решил несколько развлечь своих нежданных гостей. Предложил съездить отдохнуть в горы, где у его приятеля Али был отель. Все быстро согласились. Сели в джип, место водителя занял сам Сулейман, и поехали.
Весна на глазах превращалась в лето. Горы были полны цветочных запахов. Сочная зелень ещё тянулась к ласковому солнцу. Горные пейзажи, издали казавшиеся пушистыми и мягкими, действовали умиротворяющее. Сам отель — современный коттедж находился — на небольшом плато. Вокруг только небо, горы и лощины. Прозрачный воздух переводил изображение в Три-D. Казалось, протяни руку и дотронешься до любой вершины.
Лидос предоставили люкс. Она попросила принести каберне, козий сыр и редиску.
Сулейман, переговорив по-татарски с Али, заверил, что хозяин позаботится о них и уехал.
Ада и Даня залезли с ногами на широкий восточный диван, Али распорядился, чтобы молчаливые татарские девушки в хиджабах подали им зелёный чай и восточные сладости.
— У Игоря проблемы — решился на откровение Даня.
— У всех проблемы — отрезала Ада, давая понять, что судьба этой сволочи её не интересует.
— У Анри ВИЧ… Игорь ухаживает за ним. Боится сделать анализ…
— Так ему и надо.
— Не будь жестокой. Мне надо поехать…
—
Но увидев страдание на лице друга, осеклась. Обняла его, — пойми, Игорь тебя предал. Променял на другого. Ты там лишний. С этим надо научиться жить. Посмотри на меня. Я же учусь. Не помчалась за Фло. Потому, что бессмысленно. Мы с тобой оба выброшены из нормальной жизни. Оба на обочине. Никто не виноват. Так природа захотела. Можно, конечно, воспротивиться. И что это даст? Приведёт к смерти либо нас, либо тех, кого мы любим.
— Предлагаешь всю оставшуюся жизнь сидеть вот так. Пить чай и любоваться горами?
— Мы живы, здоровы. Мы научились терпеть. Скоро у нас будет много денег. Очень много. Придумаем себе какую-нибудь новую жизнь. Можем путешествовать по миру.
— Зачем? Жить — значит обмениваться энергией. Если она остаётся в тебе, начинаешь окисляться, как старые батарейки…
Аде стало жалко Даню. Она подумала, что он ещё более несчастлив, чем она. Поэтому довольно бодро заявила:
— В безнадежности тоже есть свой кайф. Не нужно мечтать, завидовать. А жить каждой минутой! Мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем…
— Что?
— Поженимся. Усыновим ребёнка. А может, и мальчика, и девочку. Сделаем вид, что я их родила. И будет у нас праздник. Потом, когда-нибудь ты встретишь хорошего парня и влюбишься. Я даже не против, чтобы он присоединился к нашей семье. Представляешь, как будет здорово!
Даня посмотрел на неё, широко распахнув свои мохнатые рыжие ресницы.
— Такое возможно?
— Почему нет? Это лучше, чем загибаться от СПИДа в парижском госпитале.
Даня заплакал и положил ей голову на грудь.
Глава восемьдесят восьмая
По указанному Лидос адресу Фло нашёл многоэтажный, заселенный черными, дом.
Белые лица на улице попадались редко. В основном с собаками на поводке или с громоздкими чемоданами на колёсиках. Он подошёл к телефону-автомату и позвонил Фелиции.
— Я на месте. Подъезжай на улицу Рике к ювелирному. Жди меня там.
— Когда?
— Прямо сейчас и езжай. Я не собираюсь задерживаться.
Повесил трубку, закурил. Подошёл к подросткам, толкущимся возле обшарпанного подъезда.
— Привет, ребята. Я тут ищу одного русского… Знаете где он живёт?
— Чего хочешь?
— Он мне вроде денег должен.
— А нам?
— Вам само собой. Вот от меня, — и протянул десять евро, — а от него получите после нашей встречи.
Один из более взрослых вызвался показать.
— Пошли.
И они скрылись в подъезде.
Оставшиеся обменялись подозрительными взглядами.
Они решили, что нужно поставить в известность Чисамбу и поручили самому младшему:
— Беги, предупреди.