Невеста инопланетянина
Шрифт:
— Костя… — Карина засмущалась. — Ты окончательно решил?
— А разве может быть иначе? Я тебя люблю и надеюсь, что тебе не безразличен. Чего тут думать?
— Ты мне совсем не безразличен, — промолвила Карина. — С тех пор как мы с тобою познакомились, я просыпаюсь утром, преисполненная счастьем: ведь я тебя увижу снова. Буду смотреть в твои глаза и слышать дорогой мне голос. Ты вновь меня обнимешь, поцелуешь. И страшно даже думать, что этого не повторится…
Она вдруг всхлипнула. Кир вскочил и подбежал к любимой. Обнял и поцеловал в макушку.
— Что ты, милая!
А дальше было то, что происходит у влюбленных пар, когда они наедине. Из кухни они переместились в спальню, где и случилось то, чего обоим раньше не хватало. Кир был с ней бережен и нежен, помогая девушке преодолеть стыдливость. Все вышло хоть и хлопотно — пришлось простынку в ванне замочить и спать на запасной, но им понравилось. Заснули радостные, обнимаясь, проснулись поутру счастливыми. Карина встала первой. Наблюдая, как возлюбленная одевается, Кир ощущал, как его переполняет нежность. Он никогда такого раньше не испытывал. Наверно, это называют счастьем…
Весь день прошел как в розовом тумане. Они гуляли, взявшись за руки, съездили на выставку картин, где ходили, не пытаясь вникнуть в замыслы художников. Им просто было вместе хорошо. Пообедали в кафе «Березка» на площади Победы и отправились к себе, где все повторилось.
В понедельник в новую квартиру привезли заказанную мебель. Василий, вдохновленный перспективой обзавестись зубами как у артистов Голливуда, собрал ее, помог расставить, развесил шкафчики на кухне. Кир и Карина прибрались в квартире, но ночевать поехали к себе, поскольку в новой ни продуктов, ни посуды. Во вторник пара навестила ЗАГС. Регистрацию им назначили на конец июня — здесь тоже оказалась очередь. Зато вручили будущим супругам талоны в салон для новобрачных «Счастье».
— Съездим? — спросил Карину Кир.
— Конечно! — согласилась девушка.
В салоне она сразу же залипла у стойки с свадебными платьями. Кир не мешал ей примерять — стоял в сторонке, наблюдая, как возлюбленная разглядывает себя в зеркало. Но не удержался, когда Карина вышла из примерочной в воздушном платье с почти прозрачными рукавами из гипюра и отделкой им же по воротнику и лифу. Он подошел поближе.
— Ты в нем как ангел, — сообщил Карине.
— Мне тоже нравится, — Карина улыбнулась. — Сколько стоит? — спросила продавщицу.
— Сто пятьдесят рублей.
— Сколько?! — Карина ахнула.
— Так это импортное из ГДР, — сказала продавщица. — Из трикотина и с отделкой из гипюра. Но можем поискать дешевле.
— Не нужно, — возразил ей Кир. — Берем.
— А что к нему из головных уборов? Фату?
— Покажите шляпки, — распорядился Кир.
Ее и выбрали, а после — туфли-лодочки на каблучке. Купили кольца обручальные, конечно, золотые. Пусть тонкие, но денег стоят.
— Пятьсот рублей отдали! — возмущалась девушка дорогой. — Ведь платье только раз надеть!
— Во-первых, для тебя не жалко, — Кир улыбнулся. — А, во-вторых, продашь все это после свадьбы. Как полагаешь, в Бресте купят?
— Да только так! — ответила Карина. — Таких там не найдешь.
— Вот и решили.
— Но ты себе в салоне ничего не выбрал. Из-за меня?
— Мне не нужно, — пожал плечами Кир. — Костюм, рубашка и ботинки новые имеются. Сама их видела. Сгодятся жениху?
— Наверное, — она вздохнула. — Но неудобно: меня одел как куколку, а сам же будешь в старом.
— Я и без того красивый. Хотя с тобой, конечно, не сравнить.
— Подлиза! — хмыкнула Карина и поцеловала его в щеку. — Но мой подлиза. Ох, Костя, я так счастлива!..
В последующие дни оба занимались обустройством будущего гнездышка. Купили холодильник — литовский «Снайге». В отличие от «Минска», он продавался без очередей. Приобрели посуду и постельное белье, на этом и остановились, поскольку деньги кончились. Осталось сто рублей.
В субботу прикатила будущая теща, Кир и Карина встретили ее у электрички и отвезли к себе на новую квартиру. Они перебрались в нее, закончив обустройство. Зачем ютиться в комнате на съемной, когда есть двушка с новой мебелью? Лидия Михайловна, так звали мать Карина, оказалась женщиной совсем не старой — лет сорока пяти, не больше. Немного полноватая, но очень симпатичная, с живыми синими глазами, она расцеловалась с дочкой на перроне, а с Киром просто поздоровалась.
— Это Костя, мой жених, — представила его Карина.
— Уже жених? — слегка заволновалась мать.
— Во вторник заявление подали в ЗАГС, — ответила Карина. — Распишемся в конце июня.
— Куда вы так торопитесь? — вздохнула Лидия Михайловна. — Ладно, поговорим об этом дома.
Они с Кариной забрались на заднее сиденье «запорожца» и дорогой мило щебетали. Дочь спрашивала о брате и отце, вернее, отчиме, хотя Карина называла его папой, мать отвечала. Вспоминали и прочих родственников. Кир в разговор не вмешивался и молча вел машину.
В квартире, пока дочь накрывала стол на кухне, будущая теща прошлась по комнатам и рассмотрела мебель. Затем спросила Кира:
— Лет вам сколько, Константин?
— Двадцать четыре.
— И в этом возрасте у вас своя квартира, причем, двухкомнатная, и новенькая мебель? Вон, даже лаком пахнет. Откуда все?
— Квартиру получил вне очереди, как член Союза писателей, — пожал плечами Кир, — а деньги заработал.
— И как же?
— Во-первых, гонорар за книгу. Во-вторых, работал зубным техником — они неплохо получают и есть возможность подработать. И, в-третьих, занимаюсь частной медицинской практикой — лечу людей с больными спинами.
— Вам это разрешили? Зубному технику?
— А я не спрашивал их разрешения, — Кир улыбнулся. — Я занимаюсь мануальной терапией, то есть лечу руками, такое в поликлиниках отсутствует, в больницах — тоже. Не предусмотрено официальной медициной. Рецепты не выписываю, лекарств не назначаю, поэтому ничего не нарушаю. Чтобы понятней — я костоправ.
— И кто вас научил лечить людей?
— Врожденная предрасположенность. До двадцати лет я был глухонемым. У таких как я природа компенсирует потерю слуха чувствительностью прочих органов. У меня повышенное по сравнению с другими обоняние и осязание, что позволяет диагностировать проблемы с позвоночником и исправлять их.