Невеста из знатного рода
Шрифт:
— Как? — выдохнула я. — Все?
— Все тридцать человек, — кивнула девушка. Ее лицо осветилось тем удовольствием, которое получает человек, живущий в замкнутом пространстве, когда к нему попадает гость издалека, которому можно пересказать все надоевшие старые сплетни, — Оказалось, что одна наложница влюбилась в императора так, что потеряла голову, и отравила всех других девушек в гареме одну за одной, — она произнесла эти слова медленно и отчетливо, широко раскрыв глаза. Я почувствовала невольный холод от новостей о таком злодеянии.
— Потом
— Какой ужас! — я невольно вздрогнула от ужаса, когда ночной ветерок колыхнул светлые занавески.
Опомнившись, Фэй Яо откашлялась и фальшиво заверила меня:
— Впрочем, мало ли что люди болтают.
— А разве император не набрал себе новый гарем? — спросила я. Все-таки он — правитель, и он должен обеспечить стране наследников.
— Нет, — подхватив одной рукой полотенце, а другой — тонкий халат для сна, девушка повела меня к прячущимся в глубине комнаты дверям в купальню. — Он все еще соблюдает траур из уважения к погибшим женам, — это было произнесено с гордостью и тем придыханием, которым сопровождалось у Фэй Яо любое упоминание о императоре.
Мне же вдруг стало его жалко — потому что я представила себе, как он живет в своем дворце совсем один, с летающим по коридорам жутким призраком бывшей наложницы и верным слугой. Кстати, о слуге…
— Фэй Яо, скажи, во внутренний дворец же не пускают мужчин, так? — уточнила я, развязывая тесемки платья и забираясь в купальню.
— Конечно, не пускают, — кивнула она и вылила в воду чуть ли не полфлакона розового масла.
— Почему тогда слуга императора, Бин Бин, может там находится? — от слишком сильного запаха у меня закружилась голова, и я прислонилась к бортику.
— Вы что, он же евнух, — она звонко рассмеялась и пощелкала в воздухе пальцами, изображая ножницы. Однако я продолжала непонимающе смотреть на нее, и, резко смолкнув, она озабочено спросила:
—Ну, у него нет того самого, что отличает мужчину от женщины. Вы же знаете, о чем я, так?
— Бороды? — предположила я. Логично, потому что ее можно отрезать ножницами, а именно ножницы мне только что Фэй Яо и изображала.[1]
Фэй Яо сначала всплеснула руками, потом закатила глаза, а потом, подав мне халат, потому что я уже выбралась из ванны, заинтригованная, прокашлялась и громким шепотом поведала мне самые шокирующие вещи.
— Что? — в полнейшем ужасе переспросила я, — ты меня не обманываешь?
— Зачем мне такое придумывать? — возмутилась девушка и принялась по одной вынимать из моей прически шпильки.
После услышанных объяснений намерение не попасть в гарем было незыблемым, как никогда. Чтобы позволить кому-то…ну уж нет. Может, те бедняжки поэтому и отравились всем гаремом, что им не
Тут я вдруг вспомнила Хесо, его требовательные прикосновения, и щеки опалило жаром. Хорошо, что Фэй Яо уже успела уйти, пожелав мне спокойной ночи, и заметить это было некому. Нет, наверное, даже с ним я бы не согласилась на такое …времяпровождение. Или… согласилась бы?
Помотав головой, я отбросила образ Хесо, который упорно не хотел исчезать. Хватит думать о посторонних вещах, нужно решать, как выбираться отсюда. Как?
Вопрос повис в воздухе. Я чувствовала, что вокруг меня сжимаются силки, но не видела выхода. Зачем Хесо пригласили остаться? Зачем я императору, если он в любой момент может набрать гарем красавиц из знатных родов, вместе с которыми он получит и поддержку их семей?
Закрыв глаза, я твердо решила хорошенько выспаться и подумать обо всем с утра, как вдруг оконная рама легонько стукнула, и в комнате раздались еще слышные шаги. Я оцепенела: ко мне кто-то пробрался!
[1] В викторианской Англии, которая служит прообразом Эггериона, девушек о брачных отношениях не информировали. Многие выходили замуж, совершенно не догадываясь о подобном аспекте семейных отношений.
28
В памяти сразу всплыла история о призраке. Я представила, как он плывет над полом, белые одеяния колышутся, темные длинные волосы развеваются, и тут он поднимает на меня черные глаза без белков, и затаила дыхание. Шаги раздались ближе. Стоп, призраки же не могут топать, они бесплотны! Убийца? Вздрогнув, я откинула одеяло и как можно бесшумнее сползла на пол.
— Мэй! — раздался негромкий шепот, и ночной гость остановился в паре шагов от кровати с противоположной от меня стороны.
— Хэсо! — с облегчением выдохнув, я поднялась с пола— и, вдруг всхлипнув, бросилась к дракону. Вся тяжесть этих двух дней обрушилась на меня, как лавина, и я застыла, прижавшись к холодному шелку его одежд. Под ними мерно билось сердце — тудум, тудум, и я на миг прикрыла глаза, чувствуя, как дракон обнимает меня, и в его объятиях мне было хорошо и спокойно.
Спустя какое-то время Хесо осторожно отстранил меня, и, глядя в лицо, медленно наклонился ко мне. Я судорожно вздохнула, и…влепила ему звонкую пощечину, прозвучавшую оглушительно громко в окружающем нас мраке.
За входной дверью послышался топот, и чей-то глухой голос осторожно спросил:
— Госпожа? У вас все в порядке?
Прекрасно, значит, меня еще и сторожат.
— Да, просто комар! — крикнула я.
«Комар» передо мной только вздохнул и непроизвольно потер щеку.
Дождавшись, пока стражники отойдут, я напустилась на дракона, выговаривая свистящим от негодования шепотом:
— Хесо, как ты мог! Как ты мог подсунуть мне приворотное зелье, да еще такое сильное! А я еще доверяла тебе, думала, что ты ни за что не навредишь мне!