Невеста-изменница

Мартин Кэт

Ее руки дрожали. Плоть была готова принять его. Выгнув спину, она выставила вперед бедра, и ему стоило большого труда, чтобы тут же не войти в нее. Собрав всю силу воли, Рис отстегнул от корсета юбки. Они присоединились к упавшим панталонам, соблазнительно обнажив ее ниже талии. Свободные от стеснявшего их корсета пышные груди слегка подрагивали. Такому искушению он не мог противостоять.

Воздав должное каждой из них, Рис дал себе свободу и вошел в нее на всю глубину.

Застонав, Элизабет впилась пальцами ему в плечи и, когда он приподнял

ее, обняла за талию ногами.

— Тсс… теперь ты моя.

Он владел ею снова и снова, а она, прильнув к его шее, издавала тихие, нечленораздельные звуки, сводившие его с ума. Рис чувствовал, что теряет над собой контроль, но продолжал оттягивать момент экстаза, пока не ощутил, что его плоть зажата ее внутренними мышцами. Элизабет выкрикнула его имя.

Он больше не мог сдерживаться и выплеснул в нее горячее семя. И тут же его накрыла волна ни с чем не сравнимого наслаждения.

Ни одна женщина прежде не вызывала у него таких ощущений. Ни одна, кроме Элизабет.

Эта мысль отрезвила Риса. Слишком велика и сильна была его нужда в ней. Он не мог позволить, чтобы она возросла еще больше.

Все же с ней было так хорошо. Так комфортно.

Он любил ее когда-то, но больше не мог себе этого позволить.

Придерживая Элизабет за талию, он покинул ее упругое, успокоительное тепло и поставил ее на ноги. С растрепанными черными кудрями и выпавшей из корсета грудью она представляла собой самое эротическое зрелище на свете.

В нем опять пробудилось желание, могучее и ненасытное. Чтобы не поддаться соблазну отнести ее в постель и снова заняться любовью, Рис начал приводить в порядок свою одежду.

Почувствовав на щеке прикосновение ее ладони, он поднял глаза.

— Не уходи… — прошептала Элизабет. — Останься со мной.

У него перехватило горло. Ему до боли в сердце хотелось остаться. Но в памяти всплыла та ночь, когда, приехав в первый отпуск, он узнал, что его невеста вышла замуж за другого. Вспомнилась всесокрушающая боль, чувство невыносимой потери. Вспомнились годы злости, сделавшие его другим человеком.

Он убрал ее нежную ладонь со своей щеки и заставил себя отвернуться.

— Спокойной ночи, Элизабет.

Уже в коридоре Рис услышал, как она всхлипнула, и он чуть не вернулся в комнату, чтобы заключить ее свои объятия, но… «Нет!» — сказал его разум.

Элизабет стояла на коленях перед алтарем в крошечной часовне Холидей-Хауса. Это было красивое и тихое место со стенами, отделанными резными панелями из розового дерева, сквозь цветные стекла лился мягкий свет. Сюда приводила ее мать, когда она была маленькой девочкой. Потом, став старше, она не раз приходила сама, но тогда все выглядело уже иначе.

В это утро у Элизабет возникло желание снова посетить часовню, зажечь на алтаре свечи, встать перед распятием на колени и просить прощения за свои грехи.

Когда-то она истово верила в Бога. Потом, когда вышла замуж за Эдмунда, ее вера угасла — наверное, от

боли, которую не могли уменьшить никакие молитвы. Потом Эдмунд умер, и управлять ее жизнью стали Мейсон и Френсис. Бог, похоже, снова отвернулся от нее и от сына.

В ту ночь, сбежав из Олдридж-Парка, она молилась Господу с таким жаром, с каким не молилась много лет. Она просила Его помощи в спасении сына и Его мудрости, и Он отправил ее к Рису. Дал шанс исправить ошибку, вернуть сыну и отцу то, чего их лишила, дал возможность обрести счастье, которого не знала с того момента, когда много лет назад потеряла Риса.

Склонив голову, Элизабет начала молиться, прося у Господа совета и помощи: как найти выход из положения, в которое сама себя поставила, как найти обратный путь к Рису?..

Из горла ее вырвался плач, из глаз хлынули слезы. Господи, как же она его любила!

Элизабет не знала, как долго простояла она на коленях. Когда поднялась, колени ныли, и кружевная шаль сползла с головы на плечи. Ее щеки были мокры от слез, а сердце разбито. Все же она не оставляла надежды. Она любила Риса и, возможно, со временем найдет способ заставить его снова поверить в ее любовь.

Повернувшись к выходу, Элизабет заметила, что кто-то вышел из часовни. Должно быть, один из слуг, решила она.

Рис по-прежнему сохранял бдительность. Он не доверял Мейсону. Завтра они поедут в Лондон, чтобы встретиться с адвокатом Риса и оформить официальный отказ Джереда от титула графа Олдриджа. Элизабет убедила мужа снять в городе на несколько недель дом с мебелью, поскольку поездки в Холидей-Хаус и обратно были утомительны, и неизвестно, сколько времени займет процедура оформления и вообще удовлетворит ли суд их прошение.

А пока Мейсон не стал графом, ей, как и Рису, надлежало быть начеку.

И не терять надежды.

«Всемилостивый Боже, помоги ему снова полюбить меня!» — безмолвно молилась Элизабет, направляясь к выходу из часовни.

Глава 23

Рис уходил из маленькой часовни с тяжелым сердцем. Он собирался поговорить с Элизабет о предстоящей поездке в Лондон. А может, просто хотел ее увидеть. Он нашел ее стоящей в молитве на коленях и, уважая ее уединение, не стал мешать.

Рис невольно задумался, не о прощении ли она молила — ведь по ее милости он столько лет не знал о своем сыне. Хотя в последнее время его все чаще посещала мысль, что страдания от насилия, претерпеваемые ею от Олдриджа, уже послужили для нее достаточным наказанием.

Но утверждаться в этой мысли Рису не хотелось. Он предпочитал пестовать свой гнев и не поддаваться тому сильнейшему влечению, что к ней испытывал. Снова и снова напоминал он себе о предательстве восьмилетней давности и тех муках, что претерпел, продолжая ее любить. Снова и снова внушал себе, что Элизабет не заслуживает доверия.