Невеста миллиардера

Маринелли Кэрол

– За что?

– За то, что перед обедом я поставил тебя в неловкое положение.

– И ты меня прости, - попросила Табита. То, что я сказала Эйдену... я не имела в виду...

– Нет, Табита, - медленно проговорил Завье. Именно это ты имела в виду.

Она ничего не ответила, лишь взяла свой бокал и торопливо отпила из него, смущенная переменой в его поведении.

– Как это ни печально, но, по-видимому, ты каким-то образом заставляешь меня проявлять самые дурные черты моего характера. А может, и самые лучшие.

Говоря это, Завье

едва заметно ощупывал взглядом фигуру Табиты, и ей стало ясно, что он вспоминает каждую подробность того, что произошло между ними. Он вспоминал, как она раздевалась, ощущал, как она бедрами сжимала его сильное тело...

А Табита боролась с искушением броситься к Завье, спрятать лицо у него на груди и почувствовать силу его объятий.

– А тебя это не пугает?

– Что?

Табита сделала большие глаза и широко развела руками. Ей не верилось, что Завье не понимал, о чем речь.

– Ну... эта ложь.

Завье отрицательно покачал головой.

– Почему это должно меня пугать?

– Но разве ложь не мучает тебя?
– В голосе Табиты явственно прозвучало страдание, и, прежде чем ответить, Завье задумчиво посмотрел на нее.
– Свадьба через два дня.
– Табита нервно облизнула губы и догадалась, что от этого невинного движения Завье пришел в возбуждение.
– Может быть, стоит и подождать.

– Ты этого хочешь?

Она хотела не этого. Она хотела оказаться в объятьях Завье. Ей хотелось, чтобы он унес ее куда-нибудь далеко, прочь от сложностей той нереальной реальности, которую они сами же и создали. Завье взял руку Табиты, провел ею по своему лицу и поднес к губам. Его язык скользнул по ее ладони, а затем стал медленно продвигаться вдоль линии жизни, приближаясь к запястью. Колени у Табиты дрожали. Она была готова в любой момент потерять сознание от завладевшего ею желания. Вдруг Завье опустил ее руку и прижал к своему паху. Табита вздрогнула, ощутив сквозь ткань темных брюк напряжение его возбужденной, горячей и неистовой плоти. Завье прижал ее ладонь еще сильней.

– Вот, - прорычал он задыхаясь, - та причина, по которой ты не сможешь отказаться.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Находясь всего в нескольких шагах от Завье, Табита промаялась большую часть ночи.

Она томилась по нему, одновременно содрогаясь при мысли, что он может войти к ней в комнату. В конце концов она забылась тревожным сном, но проснулась, едва забрезжило утро.

Плеск волн был слышен так отчетливо, что казалось, стоит протянуть руку, не вставая с кровати, и ладони коснется океанская прохлада.

Безмятежность этого ясного утра так не вязалась с реальностью, отравленной ложью, которая, словно из ящика Пандоры, вырвалась на свободу. Один неверный шаг, одно непродуманное замечание - и все рухнет как карточный домик.

Только Завье, по-видимому, ни о чем не тревожился. Неужели ничто не нарушало его покой, ничто не волновало?

Табита натянула шорты и футболку, надела на босу

ногу кроссовки. Дом еще спал. Она осторожно прокралась к выходу, отперла дверь и бесшумно выскользнула на улицу.

Она брела наугад, и ноги сами привели ее на пляж. Табита скинула кроссовки и дальше пошла босиком, ломая голову над загадкой, которую представлял собой Завье. Наконец она остановилась и упала на влажный мягкий песок. Волны с плеском набегали на берег, щекотали пальцы на ногах, стремительно поднимались к коленям, касаясь шорт, а затем возвращались в океанские глубины.

Завье сразу заметил ее одинокую фигурку на пустынном пляже. Ее тициановские, золотистые локоны вспыхивали в лучах восходящего солнца. Ее длинные ноги и тонкие руки сливались с водой. Она казалась бесплотным сказочным существом, порождением фантазии, рыжеволосой наядой, выброшенной на берег океанской волной.

Минувшей ночью, оставшись один, он сбросил с себя все напускное. Вопреки его заверениям, он не спал в самолете, а зря. Бессонница вкупе с выпитым виски оказались взрывоопасной смесью, смертоносным коктейлем, который на миг ослепил его, заставив позабыть о том, что такое Табита на самом деле. Он вдруг ощутил ее прелесть и очарование. Но надо помнить, что она не наяда, а опасная и коварная ведьма, добивающаяся своего любыми способами. Лицо Завье посуровело. Он ускорил шаг, а потом и побежал по направлению к ней.

Табита обернулась, и Завье заметил, как, увидев его, она словно сжалась, а в прекрасных глазах появилось усталое выражение.

Глубокое нескрываемое отчаяние в этих изумрудных глазах взволновало еще мучительнее, чем вчерашняя страсть. Все расчеты были позабыты. Он и сейчас был очарован ею.

– Не спится?

Табита помотала головой, наслаждаясь тем, что Завье рядом. Он в первый раз видел ее в шортах и непричесанной. Сам он тоже был взлохмачен, небрит и бесконечно желанен.

– Волнуешься перед свадьбой?

Табита выдавила из себя робкую улыбку.

– Немножко.

Завье присел рядом с Табитой, и пространство сомкнулось вокруг них. Табита чуть подвинулась, словно освобождая Завье место.

Последовало молчание, которое, однако, их не тяготило. Они сидели и любовались великолепным пейзажем, бесконечной извивающейся линией пляжа. В воде отражались золотые лучи восходящего солнца. На пирсе толпились рыбаки. Море штормило, и серфингисты, не желая упускать благоприятный случай, уже качались на высоких волнах.

Молчание затягивалось, и Табита заговорила, но совсем не о том, что занимало ее мысли, а просто чтобы что-то сказать.

– Вот...
– Табита махнула рукой в сторону океана.
– Интересно, если жить здесь постоянно, может случиться такое, что, проснувшись однажды утром, раздвинешь шторы и не заметишь всей этой красоты? Может ли появиться чувство пресыщения?

Завье кивнул, истолковав слова Табиты на свой лад.

– Благословенная земля.

– Доброе утро, Завье. Как приятно снова вас видеть.
– К ним приблизилась пожилая пара.