Невеста миллионера
Шрифт:
— Это ее униформа. А она у меня работает. Захочу, чтобы ты водил машину в красном платье, так и будет. Теперь заткнись и поехали.
Глава 19. Харитон
Генрих вжал голову в плечи, и выражением лица подтвердил мою догадку. Нигде больше ему не будут платить как в моем доме.
Домой в итоге мы доехали затемно, и я сразу помчался в направлении кухни, но там было пусто, а в столовой накрытый подносом ужин. Я бы может и мог попросить, чтобы Ева его разогрела, но,
Но до завтра я ждать не стал и поехал в комнату, которую занимала Ева. Для горничных и Генриха был отдельный домик, но я распорядился, чтобы Ева жила со мной. Пока что в отдельной комнате. Но я это изменю.
Генрих оставил пакеты в коридоре возле ее комнаты. Но об этом завтра, а сейчас я заношу руку, разминаю шею и стучу.
Она открывает двери сразу и так, чтобы я видел только половину лица.
— А, вы вернулись? Ужин на столе. Теплый.
Она после душа. От нее доносится такой запах, что внутри все сводит, пылает огнем. И мне бы уехать, оставить ее в покое. Но я не смогу. Не смогу не посмотреть на ее кровать. Не представить, как ее мокрые локоны раскиданы по подушке. А грудь сотрясается от моих толчков.
— Харитон Геннадьевич.
— Ева… Пусти меня.
— Нет, уже поздно и…
— Я зайду, выслушаю финал истории и уйду.
— И я должна вам верить?
— Я инвалид, что я могу? — делаю самое невинное лицо.
— Довести меня до ручки как минимум. Идите в столовую, я сейчас приду.
— Ева…
— Идите, Харитон… Геннадьевич.
— Тогда в полотенце, — посматривая я на ее выглядывающие коленки. Чудесные коленки…
— Я замерзну.
— Ну а я на что?
— Вы многое можете заставить меня делать. Вы даже можете купить мне униформу, — Генрих скотина. — Но говорить вы меня заставить не можете. Так что, или вы идете в столовую или никаких больше историй.
— По всем законам жанра ты должна, как минимум, бояться меня и всячески ублажать.
— По всем законам жанра вы должны ходить и быть писанным красавцем. Но ведь это не сказка.
— Не сказка. В какой еще сказке принцесса грубит принцу. Жду тебя. Не придешь, выломаю дверь.
— Я даже не сомневалась, — усмехается она. — Но боюсь скорости разгона не хватит.
Дверь хлопает, а я репу чешу. Еду в столовую и думаю, а что мне хочется больше: раздеть ее или вот так вот проводить время за остротами. Ведь женщине не пристало много говорить. Нужно уметь вовремя помолчать. Но есть особый кайф в женщине, которая говорит так много… Ей даже рот заткнуть не хочется. Разве что ради взаимного удовольствия.
Она появляется в халате спустя пять минут. Я пытаюсь различить, есть ли что под ним, а она вдруг резко распахивает его.
Был бы я постарше, меня от молниеносного предвкушения сразил бы инсульт. А так я просто прикрыл глаза, чтобы не видеть фланелевой пижамы.
— Мои глаза!
— Удовлетворены? — запахивается она снова и садится на стул рядом. Наливает себе чай.
— Нет,
— Так вот. Горничная мешала угли в камине, а девушка читала на ночь.
— Судя по всему, она много читала.
— Не мало, — усмехается она и меняется в лице. — И тут она слышит звук. Словно мяуканье. Она отложила книгу и заметила, что горничная согнулась в три погибели, а под ней ребенок.
— Не понял, — в немом шоке застываю.
— Ее горничная родила прямо там. В ее комнате.
— Да быть такого не может! Она была беременна?
— Была. От ее мужа.
— А эта дура не замечала?
— Она, если честно, вообще мало что замечала кроме своей персоны. Так была погружена в собственные переживания и мысли, что не смотрела по сторонам.
— Пиз… — пытаюсь выругаться, но строгий взгляд Евы тормозит меня. — Жесть, короче.
— Так это была ты? Твоя горничная родила в твоей комнате?
Ева усмехается и складывает руки на столе, приближая свое лицо ко мне.
— Это вы мне скажите. Это была я?
Глава 20. Харитон
Вместо того, чтобы думать, я смотрел на чистую кожу, на длинные ресницы, на губы, что изгибались в улыбке. Она что-то спросила, а я чувствовал себя идиотом.
— Харитон Геннадьевич?
— Да, — откашлялся. — Да. То есть нет, я не думаю, что ты пользовалась грелкой, если только ты не ведьма из восемнадцатого века.
— А вдруг?
Я даже на мгновение задумался. Но потом встряхнул головой и усмехнулся.
— Ты человек. Очень, очень привлекательный человек.
— Одно другому не мешает. Впрочем, закончим на этом.
— Стоп, — она встала и задвинула стул. — Ты не сказала, прав ли я.
— Не сказала.
— И как я должен понять?
— Сказать, откуда эта история на самом деле. Где могла быть горничная, родившая от хозяина.
— Ты смеешься? В любом богатом доме. Вопрос в том, чем нужно обкуриться, чтобы придумать, как она рожает прямо в спальне. Точно, — осеняет меня. — Это кто-то из классиков литературы. Они же все были теми еще шизиками.
— Верно, — рассмеялась она и пошла в сторону своей спальни. — Это история из романа классика. Завтра слушаем вашу историю.
— Ладно, — смотрю ей вслед и не хочу отпускать. — Стой! А дальше-то что было? Она ушла от мужа? Убила его?
— Но ведь вы и сами можете прочитать.
— Скажи автора, и я прочитаю в интернете.
— Но так ведь неинтересно. У вас в библиотеке. Стеллаж возле окна. Девятая полка снизу. Спокойной ночи, Харитон Геннадьевич.
Я даже фыркнул. Заняться мне больше нечем, по библиотеке рыскать. Но я все равно туда поехал. Нашел этот стеллаж и посмотрел на девятую полку. Она была чуть выше моего роста, а значит, чтобы найти на ней книгу, мне нужно встать и поднять руку. Дрянь, а.
Полная чушь. Буду я из-за какой-то книжки напрягаться…