Невеста на ночь
Шрифт:
Дункан приложил ладонь к ее щеке и почувствовал на ней влагу.
– Не вини себя, Кэйро.
– Больше мне некого винить. Меня замучили судебными исками. Страховая компания повысила взносы, выплаты отменили бы вообще, если бы не моя настойчивость. Ценой одной моей глупой, нелепой ошибки стали жизни восемнадцати человек, моему бизнесу грозит полный крах!
– Поэтому ты и решила предложить мне работу гида?
Кэйро метнула в него взгляд из-под намокших, слипшихся ресниц.
–
На миг Дункан решил, что Кэйро выдумала всю эту историю, лишь бы переубедить его. И расплакалась тоже с умыслом. Но тут он заметил, как она дрожит, и понял, что она говорит чистую правду.
– Ты действительно нужен мне, Дункан.
Он вспомнил о расторжении брака и о том, как Кэйро игнорировала все его попытки связаться с ней. А еще о золотом городе, о длительных поисках, о будущем великом открытии. Он еще раз взглянул в глаза Кэйро, умоляющие его принять предложение, и покачал головой:
– Я уже дал ответ.
– Знаю, но у тебя есть одна скверная привычка: говорить одно, а делать совсем другое.
– Только не на этот раз.
Она недоверчиво улыбнулась. Дункан и сам не верил себе.
Кэйро протиснулась между валунами, преграждавшими путь в пещеру, и вышла на свежий вечерний воздух. Она сделала глубокий, продолжительный вздох, втянула аромат сосен и полыни, которой порос каменистый склон. На необозримом голубом небе виднелось несколько пушистых облаков, отбрасывающих тени на золотистую от летнего солнца прерию.
– Как здесь красиво! – сказала Кэйро подошедшему Дункану, который сразу принялся маскировать вход в пещеру охапкой полыни. – Теперь я понимаю, что привлекло тебя сюда.
Он встал рядом с ней, и на миг обоим показалось, что они стоят на вершине пирамиды, над раскаленными песками.
– А ты хотел бы когда-нибудь вернуться в Египет? – спросила Кэйро.
– Когда-нибудь – пожалуй, да, но с годами у меня появились новые увлечения.
– Какие? Сталактиты и сталагмиты?
– Может быть.
– Вижу, ты не намерен объяснять, чем ты здесь занимаешься.
– Если я объясню, ты захочешь остаться здесь. – Он усмехнулся. – А мы оба знаем: ни к чему хорошему это не приведет.
– Тебе не терпится отделаться от меня?
– Мне не терпится вернуться к работе.
Упрямец! Болван! За пять лет он ничуть не изменился. Круто развернувшись, Кэйро торопливо зашагала вниз по склону. Как ей могло прийти в голову, что Дункан согласится поработать гидом, постарается помочь ей? Напрасно она приехала сюда: идея с самого начала была безумной.
– Сбавь шаг, Кэйро, – окликнул ее Дункан, – иначе поскользнешься и упадешь.
Как
– Ты слышишь меня, Кэйро? Осторожнее!
Она слышала его, но смутно, поглощенная множеством своих мыслей, охваченная чувством вины за то, что Дункан не подозревает о существовании Дилана. По крайней мере она могла бы послать Дункану открытку, какие рассылала родным Фиби, или пригласить на один из четырех дней рождения мальчика. Но Кэйро ничего не отправила бывшему мужу. И ни разу не позвонила ему.
Господи, что же ей делать, если Дункан, узнав правду, попытается отнять у нее Дилана?
И она зашагала еще быстрее, оступаясь на камнях.
Дилану необходим отец. Она поняла это, пока самолет пикировал к земле. С тех пор главным для нее стали заботы о будущем сына.
Но согласится ли Дункан бросить бессмысленные и бесконечные скитания теперь, когда у него есть сын? Будет ли любить Дилана так, как любит его она?
– Глупая девчонка! – послышалось у нее за спиной приглушенное бормотание Дункана. Он быстро догонял ее, собираясь схватить за руку, повернуть к себе. Стоит ему увидеть ее лицо, и он сразу поймет, что ее мучает.
Разоблачений Кэйро не желала. Ей хотелось только одного – вернуться в Сэнктуари, оказаться подальше от Дункана, успокоиться и заново обдумать свой план.
Кэйро перепрыгнула широкую трещину в опаленной солнцем земле Монтаны, и узкая тропа вдруг подалась в сторону под ее ногами. Секунду спустя она уже лежала на животе и скользила вперед ногами по склону. Ей не хватило времени закричать, испугаться или хотя бы прикрыть глаза, защищая их от града мелких камешков и клубов пыли, но каким-то чудом она сумела уцепиться за что-то колючее, что больно впилось ей в ладони.
А потом она почувствовала, как пальцы Дункана сжались на ее запястьях и потащили ее вверх.
– Я же говорил: иди помедленнее! – рявкнул он. Слава Богу, он и не подумал утешать ее – в ответ на добрые слова Кэйро могла бы разрыдаться.
Она попыталась ответить, объяснить, что ей пора домой, но во рту у нее пересохло от пыли и песка. Дункан смочил платок водой из фляжки и осторожно провел им сначала по губам, а потом по векам Кэйро, стараясь не втирать в них песок.
– Вот, выпей, – предложил он, поднося к ее губам фляжку.