Невеста на один день
Шрифт:
– Давай покончим с этим дерьмом.
Я вижу легкое колебание перед тем, как Коннор звонит в дверь. Он нервничает, что даже правды будет недостаточно, чтобы удовлетворить родителей или изменить их давнее мнение о нем. Звонок гулко отдается эхом, и смутно мне кажется, что он звучит как чертов похоронный марш. Надеюсь, это не плохое предзнаменование.
Дебра открывает дверь. Ее улыбка немного дрожит, когда она отступает назад, чтобы впустить нас.
– Привет, дети! Заходите! – Ее тон чрезмерно яркий и бодрый, отчего звучит фальшиво. – Вы так хорошо выглядите.
– Спасибо, Дебра. Вы тоже, – отвечаю
Кейли зовет из глубины дома:
– Мы здесь!
Мы следуем за Деброй в гостиную, где Кейли и Эван сидят на диване. Их бедра прижаты друг к другу, а рука Эвана перекинута через спинку дивана и защищает Кейли. Они выглядят милыми, счастливыми и очень влюбленными. И немного загорелыми после медового месяца.
Роберт, со своей стороны, сидит в кожаном кресле, его бокал с виски выглядит свеженалитым. И несмотря на то, что мы пришли вовремя, возникает ощущение, будто мы что-то прерываем.
– Вы решили собраться пораньше, чтобы посплетничать обо мне, – догадывается Коннор, оглядывая комнату. Я чувствую, как его вес смещается, когда он готовится уйти, поэтому крепче сжимаю его руку. Это напоминание о том, что мы здесь, мы делаем это вместе, и ему лучше не заставлять меня бежать в самых сексуальных туфлях на каблуках. Я, вероятно, сломаю лодыжку, упаду, и тогда Коннору придется решать, бросить меня на съедение волкам или найти время, чтобы подхватить и отнести в безопасное место.
Хм… подождите, отличная идея для следующей книги. Может быть, Райкер сможет спасти Эмбер? Или, черт возьми, она могла бы спасти его. Я не зациклена на гендерных ролях. Эмбер может стать рыцарем в сияющих доспехах.
– Нет, конечно нет, дорогой. Мы просто… – тараторит Дебра, делая паузу в поисках нужных слов, – взволнованы, какими новостями ты можешь поделиться с нами.
Кейли не подыгрывает лжи Дебры, смеется и говорит Коннору:
– Мама поспорила, что Поппи беременна. У тебя маленький пирожок в духовке?
– Кейли Мари! – кричит Дебра. Она смотрит на меня с ужасом в глазах, но не от слов дочери, а от того, что она так открыто рассказала правду. Стараясь сохранить подобие манер, она спрашивает: – Хм, но раз уж Кейли упомянула об этом… вы…
– Нет, мам, – огрызается Коннор, не видя во всем этом юмора. – Я не обрюхатил ее.
Я качаю головой и говорю Дебре чуть более мягко:
– Нет, я не беременна, хотя практика – это очень весело. Но мы в безопасности: растягиваемся до и после, чтобы предотвратить травмы мышц.
Какое бы облегчение она ни почувствовала, узнав, что я не беременна, оно исчезло при упоминании о нашей с Коннором сексуальной жизни, но эй… задал личный вопрос – получай личный ответ.
Коннор, однако, ведет себя как бык в посудной лавке, почти не расслабляющийся, несмотря на мои попытки шутить.
– Готов поспорить, папа решил, что меня в чем-то обвинили. А ты, Кейли?
Кейли закатывает глаза, но не выглядит расстроенной.
– Ты прав насчет папы. – Она прижимается к Эвану и добавляет: – Наша ставка, что вы двое сбежали, а теперь хотите сказать нам, что свадьбы не будет, потому что вы уже
– Мы скоро все оплатим, дорогая, – говорит Эван, глядя на свою невесту с такой новобрачной любовью, что это меня вдохновляет.
Это определенно лучшая муза для третьей книги. Я свела Райкера и Эмбер после всех неприятностей, но мне нужна новая драма, а потом, возможно, я смогу найти способ заставить их возобновить обязательства друг перед другом каким-нибудь милым способом.
Свежая драма… может быть, похищение? Или как насчет комы? Немного мыльной оперы… Ладно, разберусь.
– Спасибо, ребята. Побег – это потрясающая идея, – говорю я им, постукивая себя по лбу, откладывая эту мысль на потом. Коннор смотрит на меня, и я заверяю его: – Для истории. Объясню позже.
Закрыв глаза, он на долгую секунду сжимает переносицу, прежде чем подойти к бару. Он наливает двойную порцию скотча и выпивает ее одним глотком, не скорчив гримасу, несмотря на жжение.
Я сажусь на другой диван и указываю на стул рядом с Робертом, говоря Дебре, что она тоже должна сесть.
– Сейчас все узнаете.
Дебра медленно садится, но она напряжена сильнее, чем девственная задница, смазанная лимонным соком.
Коннор поворачивается, опираясь на барную стойку. Когда его глаза встречаются с моими, я ожидаю увидеть решимость, волнение, может быть, даже некоторое злорадство, учитывая, что он собирается выбросить в канаву предвзятые представления своей семьи о нем и помочиться на них. Но что я вижу – это сомнения, неуверенность и подавляющее количество страха. Мы говорили об этом, прежде чем проситься на ужин, и я знаю, Коннор беспокоится, что даже правды будет недостаточно.
Но я верю в счастливый конец, и у меня достаточно веры для нас обоих. Черт, раз я смогла простить его, то и родители поймут, если им дать немного времени и рассказать всю историю.
– Коннор, – говорю я ему, – сначала поведай о самом главном. Я хочу видеть их лица.
Он стискивает зубы и на моих глазах набирается храбрости.
Медленно, надеясь, что меня не заметят, я вытаскиваю телефон. Но Коннор, который всегда все знает, видит.
– Не надо снимать, Поппи.
Я хочу возразить, объяснить, что сейчас я восхищаюсь им как никогда раньше, но это не поможет Коннору. Поэтому вместо этого я ухмыляюсь:
– Зануда. Я думала, будет смешно… позже. Намного позже.
Он рычит. Я извиняюсь, кладу телефон на журнальный столик, чтобы он оставался на виду, а затем перемещаю руки на скрещенные ноги и невинно улыбаюсь.
– Я долгое время вам врал, – начинает Коннор.
Роберт прерывает его, фыркнув:
– Это что, новость?
Дебра кладет ладонь на руку Роберта, шипя его имя.
– Что? Как будто это достойно заголовка? – Он убирает руку от Дебры и проводит ею по воздуху, словно читает газетный заголовок. – Коннор – лжец. Если ты помнишь, именно мне пришлось вызволять его, когда его забрали. И все это дерьмо про «консультанта»? Как будто ты в это веришь.