Невеста на одну ночь

Роджерс Розмари

От потрясения у Габриэла перехватило дыхание. В душе боролись ужас, неверие, ярость…

И невыносимая печаль.

– Откуда оно у вас?

– Жак потребовал кольцо в залог, когда Гарри согласился шпионить в пользу Франции.

Не успела София договорить, а Габриэл уже упрямо качал головой, отрицая гнусные обвинения.

– Нет…

– Жак почувствовал, что Гарри не слишком надёжный человек, и решил получить гарантию, что тот не предаст нового хозяина, – продолжала София.

Сердце у Габриэла упало, кровь в жилах похолодела,

хоть он и понимал, что это всего лишь жестокий обман.

Каковы бы ни были многочисленные недостатки Гарри, родину он никогда не предаст.

Ни за что.

Габриэл стиснул кольцо в кулаке.

– Зачем?

София пожала плечами:

– Если Гарри проговорится, тут же будет разоблачён.

– Кольцо ничего не доказывает, – сдавленным голосом пробормотал Габриэл. – Его вполне могли украсть в Кэррик-Парке. Полагаю, викарий… – последнее слово Габриэл произнёс с издёвкой, – был частым гостем в моём доме.

В глазах Софии мелькнуло нечто, подозрительно напоминающее жалость. Она опустила руку в другой карман и достала сложенный лист пергамента.

– А что скажете на это?

Выругавшись, Габриэл выхватил лист из её рук, продолжая убеждать себя, что всё это – мерзкая клевета. Однако одного взгляда хватило, чтобы понять: слова Софии не ложь, а горькая правда.

Совершенно раздавленный печальным открытием, Габриэл сразу убедился: письмо, в котором брат приносит присягу императору Наполеону Бонапарту и обязуется оказывать всяческую поддержку и помощь Жаку Жерару, – не подделка. Причём дело было даже не в подписи Гарри и не в печати с его монограммой. Небрежный, почти нечитаемый почерк брата нельзя было спутать ни с чьим другим. Такое скопировать невозможно.

Проклятье!

У Габриэла закружилась голова. С мучительной ясностью он осознал, какие последствия имеет предательство Гарри.

Погибли английские солдаты. Страшно представить сколько. Корсиканский Людоед продолжил триумфальное шествие по Европе и добрался до Пиренейского полуострова. И всё из-за того, что Англия и союзники на шаг позади врага. Европу наводнили спасающиеся от разрушительной войны беженцы.

Что за страшное преступление!

Габриэлу невольно пришли на ум моменты, когда характер Гарри проявлялся особенно ярко. Вот брат является домой под утро – пьяный, растрёпанный, от одежды несёт дешёвыми духами. Вот требует с матери денег, чтобы заплатить за очередную шикарную карету или абонемент в лучшую ложу в театре. Вот с унылым видом стоит на пороге, объявляя, что снова проигрался в пух и прах и теперь весь в долгах.

Слабый, бесхарактерный человек, думающий только о собственных удовольствиях.

Эти, казалось бы, мелкие недостатки сделали Гарри опасным человеком, страшнее убийцы или разбойника.

Не в состоянии стоять на месте, Габриэл начал нервно мерить земляной пол шагами, в голове бушевала буря.

А что, если брата заставили перейти на сторону врага? Вдруг Гарри шантажировали, угрожали?

Сколь

бы неправдоподобным ни казалось это предположение, Габриэлу отчаянно хотелось, чтобы так всё и было.

– Расскажите мне всё, с самого начала.

София нервно прокашлялась, радуясь, что Габриэл не собирается казнить гонца, принесшего дурную весть.

– Жак говорил, они с Гарри вместе учились в школе.

Габриэл нахмурился. Трудно было поверить, что твёрдый, целеустремлённый Жак выбрал в товарищи избалованного, легкомысленного шалопая.

– Они были друзьями?

– Подробностей не знаю, но, как бы там ни было, Гарри знал о политических взглядах Жака. Вашему брату было известно, что Жак поддерживал революцию, затем вернулся во Францию и поступил на службу к Наполеону.

Габриэл повернулся к Софии:

– Откуда вы всё это знаете?

– Несколько лет назад Гарри неожиданно приехал сюда, в замок.

Гарри ездил во Францию?

– Когда именно это было? – требовательно поинтересовался Габриэл.

София задумалась.

– С тех пор прошло два года… В апреле, – наконец сообщила она. – Точную дату не назову…

Теперь в раздумья погрузился Габриэл. Он лихорадочно пытался найти доказательства, что на самом деле Гарри в это время был дома, в Лондоне, а не продавал душу врагу.

К сожалению, вспомнилось как раз обратное. Графиня почти месяц дулась из-за того, что любимый сыночек отказался сопровождать её в Лондон на открытие светского сезона. Габриэл тогда ещё удивлялся, с чего это брат так упорно желает остаться в Кэррик-Парке, ведь он терпеть не мог деревню.

Знать бы тогда, что за чёрное дело он задумал…

Но Габриэл только отмахнулся от бессмысленных сожалений.

Мучиться от чувства вины и казнить себя ещё будет время. А сейчас главное – понять, как всё началось и чего следует ждать от Гарри в будущем.

– Значит, Гарри приехал без приглашения?

– Он прибыл с мадам Мартин, своей тогдашней любовницей, – пояснила София, настороженно следя за реакцией графа. – Кажется, это она подсказала Гарри способ разрешить финансовые трудности – поступить на службу к Жаку. Ваш брат любит жить на широкую ногу.

Габриэл фыркнул:

– Кому вы это рассказываете? Привычки брата мне прекрасно известны, однако трудно поверить, чтобы Гарри опустился до такой подлости, предал родную страну… Наверняка не обошлось без принуждения.

– Принуждать Гарри не было необходимости, милорд, – с нескрываемым сочувствием произнесла София. – Есть люди, которым всё мало, сколько бы у них ни было. Такие никогда не успокоятся, пока не получат больше.

Руки Габриэла сжались в кулаки. София уловила суть удивительно точно, и это было больнее всего.

– Вы не знаете моего брата, – возразил Габриэл, сам понимая, что она попала в точку.

– Зато понимаю его лучше, чем вы, милорд, – печально улыбнулась София. – По крайней мере, я вижу его в истинном свете.