Невеста наместника
Шрифт:
Да, это было странно, грустно — но пока Темери никак не могла убедить собеседницу относиться к себе так же, как к любой другой девушке в городе.
— Вы не волнуйтесь, рэта, — говорила Тильва, нервничая, — бани у нас хорошие, сохранились здесь в том же виде, какими были до нашествия. И людей там много не бывает. То есть по праздникам-то много, но сейчас будний день. Так что, волноваться не стоит.
Темери и не волновалась — сама возможность смыть многодневную грязь чистой теплой водой уже казалась радостью на грани чуда. Но кое-что нужно было оговорить
— Тильва, не называй меня, пожалуйста, рэтой. Мы же хотим сохранить тайну. Пусть я буду твоей племянницей… ну, допустим, из Сиурха.
Тильва понятливо закивала:
— Конечно, рэта. Я понимаю, все сделаю… о, простите. — И тут же виновато улыбнулась. — Кажется, это будет не так просто. Я постараюсь…
— Ну, представь, что я — подруга Джарка… хотя, это наверное, сложно. Что я твоя новая работница. Я буду говорить тебе «вы», а ты мне…
— Нет, рэта. Так точно не получится. Я обязательно запутаюсь и собьюсь.
— Тильва!
— Я лучше и вовсе буду молчать… или допустим, вы будете родственницей Янура. У него есть родня в Коанеррете. Купцы, караванщики. Они, конечно, давно не общались, но…
— Хорошо. Позвольте представиться… я — госпожа Темер… э… Темра Текар из э… неважно. Вряд ли кто-то спросит.
— Так вы не бывали в Коанеррете?
— А? Нет. Но монастырь Ленны находится недалеко от границы. К нам часто приходили паломники оттуда. Вот смотри…
Темери выпрямилась, и чуть смягчая твердые звуки и растягивая гласные произнесла:
— Как вам понравилось в наших местах? Не правда ли, потрясающий вид на бухту?
Тильва впервые за этот день улыбнулась без испуга и тревоги:
— Похоже!
Женские помещения в квартальных банях были просторней, чем мужские просто потому, что там же располагалась и прачечная. В длинный узкий бассейн, выложенный серой плиткой, подавалась проточная вода, чтобы потом, по трубам, вернуться обратно в реку ниже по течению. Женщины приходили сюда с мылом и корзинами белья, и стирали вещи, а потом сушили их в общем каминном зале.
Понятно, что лучшие места находились в начале бассейна, с той стороны, где вода в него втекала. Так что опытные хозяйки предпочитали приходить пораньше.
А кто не мог себе позволить такую стирку, полоскали одежду прямо в Данве, с многочисленных береговых мостков. Неоспоримым преимуществом стирки в бассейне была возможность использования теплой воды из общего котла.
День перевалил за середину, так что вопреки уверениям Тильвы, народу в банях было предостаточно.
Угрюмая конторщица взяла с них несколько медных монет и проводила в холодную комнату, где можно было оставить одежду. За вещами приглядывала специально нанятая хозяином заведения женщина в сером переднике. Впрочем, у Темери не было ничего, что она боялась бы потерять. Даже самодельный кривенький посох она оставила дома.
В низком банном зале, наполненном плеском, голосами, шлепаньем босых ног по деревянным мосткам, клубился горячий пар. Темери вдохнула его полной грудью, застыв на несколько мгновений
Словно все тревоги и беды остались за границами этого места, и можно ни о чем не думая погрузиться в очистительный жар…
Как давно она ждала этого. Горячая вода, холодная вода, мыло. Ромашковый взвар и какое-то ароматное масло, купленное у конторщицы…
Волосы долго не хотели распутываться, в отчаянии Темери была почти готова их отстричь. Не все, хотя бы половину. Этому плану воспротивилась Тильва. И вслух, на всю парную, радовалась, что сюда никто не догадался прихватить ножницы.
Темери не слушала ее. Немного привыкнув к обстановке, она с любопытством изучала окружающее пространство, прислушивалась к голосам посетительниц бани.
Вот несколько пожилых женщин устроились на лавке, обмотавшись серыми льняными полотенцами и о чем-то оживленно беседуют. Вот молодая мать намывает голого мальчишку, а тот кричит и пытается вырваться у нее из рук. Две девушки поочередно мылят друг другу спины и изредка взрываются заливистым смехом.
— У стены, за камином.
Темери даже дернула головой, отгоняя наваждение. Голос был мужским и наверняка ей примерещился. Если б здесь и вправду появился мужчина, окружающие наверняка не оставили бы это событие без внимания.
И все же невольно Темери бросила взгляд туда, где весело полыхал камин.
Ничего особенного — там пустовала черная от времени лавка. И не было ни одной живой души. Ругая себя, Темери все же подошла к той лавке и даже дотронулась ладонью до стены. Единственной примечательной вещью там было мутное от времени, пара и царапин бронзовое зеркало. Но и в нем кроме пламени камина ничего не отражалось.
До того самого мгновения, как Темершана подошла ближе и увидела смутно различимый, подсвеченный пламенем собственный силуэт. А у себя за плечом — еще один силуэт — и пристальный взгляд серых ифленских глаз…
Она эти глаза уже видела — то ли во сне, то ли в бреду. Но все же отшатнулась от неожиданности. Что призраку Роверика та Эшко делать в женской части квартальных бань?
Роверик в зеркале сокрушенно покачал головой, а Темери услышала:
— Подойди к перегородке. Сейчас!
И исчез.
Темери еще раз внимательно оглядела зал и поняла, что мог иметь в виду ее призрачный собеседник. Она решила пока не считать Ровве своим Покровителем. Сейчас это и вовсе казалось ей странным. Покровители — верхние силы. Они не являются, где попало и приходят, только если их зовут… или если дело не терпит отлагательств.
Ровве мог иметь в виду только дощатую стену, которая делила банный зал на две части — мужскую и женскую. Стена была сплошной, поднималась до самого потолка и все щели в ней были надежно затерты.
Темери увидела свободную лавку у этой самой стены и присела на нее, продолжив нелегкое дело распутывания собственных волос.
Ждать пришлось недолго. Там, за перегородкой один тихий голос сказал другому:
— Паук в городе. Его видели час назад у моста.
— Да ну, врешь!
— Клянусь.