Невеста-обманщица
Шрифт:
Вопрос был задан настолько неожиданно, что на какое-то время Александра утратила способность говорить.
— — Но как.., как ты догадался? Боже, неужели это так заметно? А еще кто-нибудь знает?
— Конечно, нет. Просто ты моя дочь, и я люблю тебя. Значит, я не ошибся?
— Это правда, папа. Все эти три года я любила его, но теперь он будет от меня еще дальше, чем когда-либо.
Она подняла глаза, и он прочитал в них боль и опустошенность. Герцог решил переменить тему.
— Я только что получил письмо от твоего брата. И я должен рассказать тебе всю правду, Александра.
С этими словами он вышел из библиотеки. Александра молча смотрела ему вслед.
Ровно через час Тони Пэриш и новоявленная виконтесса должны прибыть в Клейборн-холл. Тони безапелляционно заявил ей, что они должны вернуться в дом ее отца и на этот раз сделать все как следует. Она умоляла его не делать этого, говорила, что родители ее не простят и что она не вынесет их упреков. Она даже поплакала у него на плече. Тони назвал ее слезы крокодиловыми, чем привел ее в неописуемую ярость. Увидев, что он смеется, она окончательно вышла из себя и запустила в него расческой, которая тут же полетела обратно в нее, Мелисанда растерялась от такого обращения с собой. А Тони покинул комнату, сказав ей, чтобы она была внизу через десять минут. Еще одна расческа полетела в захлопнувшуюся дверь.
Когда через одиннадцать минут она спустилась вниз. Тони выразительно посмотрел на часы, но промолчал. Она послушалась его. Скоро она научится ему подчиняться, не устраивая сцен и не тратя лишних минут.
Они ехали в коляске, которую Тони нанял в Хэрроугейте, когда они направлялись в Гретна Грин. Шел второй день их женитьбы, и через час он встретится со своим тестем, который наверняка с радостью придушил бы его. Но вернуться все-таки нужно. Так будет правильно. К тому же он уже написал герцогу, что приедет, чтобы обсудить брачный контракт и постараться исправить то, что можно.
Он улыбнулся, в который раз восхитившись точеным профилем жены, почувствовав, как в нем опять поднимается желание. Он загорался, как спичка, стоило ему прикоснуться к ее руке или хотя бы услышать ее голос из соседней комнаты. Для него не имело значения, в хорошем она настроении или сердится и кричит. Сейчас же, находясь так близко от нее, он совсем потерял голову.
— Сними-ка свою пелерину, — тихо сказал он.
Мелисанда в этот момент произносила длинный монолог о том, как ее мучают стыд и чувство вины, как она страдает от его невнимательного отношения к ней, подчас невыносимого… Он даже посмел запустить в нее расческой!..
— Что ты сказал?
— Я сказал: сними свою пелерину.
— Но мне совсем не жарко.
— Ладно.
Она состроила недовольную гримаску и начала расстегивать пелерину. Он помог ей снять ее и аккуратно положил на другое сиденье. Потом начал целовать ее, взяв ее голову в свои ладони.
— Тони!
— Тише. А теперь, дорогая, сними эту шляпку. Она мешает
Поскольку приказ был облечен в форму комплимента, Мелисанда, смилостивившись, сняла шляпку, положив ее на пелерину.
— Ну а теперь… — Тони начал расстегивать лиф ее платья. Она ахнула и ударила его по руке.
— Мы в коляске. Тони! И это посреди дня! Боже, ты должен остановиться, ты не сделаешь этого, ты…
Он заставил ее замолчать, закрыв рот поцелуем. Потом прошептал ей в самое ухо:
— Тебе лучше вести себя тихо. Ты моя жена, Мелисанда, и очень скоро ты поймешь, что должна слушаться меня. Прошлой ночью ты вряд ли получила удовольствие, но сейчас я постараюсь это исправить. Только молчи и делай, что я тебе говорю.
Какое-то время она недоверчиво смотрела на него, не находя слов. Прошлой ночью она чувствовала себя страшно неловко от того, чем они занимались. Когда она сбежала с Тони из дома, она совсем не думала об этой стороне отношений. Ей просто хотелось доказать отцу и этому графу Нортклиффу, что они не могут управлять ею, как им хочется. Тони был очень милым, галантным и обходительным. Но очень быстро она распознала в нем незаурядный ум и силу и настоящее мужское упрямство. Но ей казалось, что приручить его не составит большого труда. По крайней мере до сих пор ей удавалось приручать любого, кто заплывал в ее сети.
Прошлой ночью Тони был очень нежен с ней. Она сумела понять, что он обладает большим опытом в этой области, но оценить его по достоинству не смогла. Вся процедура показалась ей страшно неловкой, и она была рада, что все это происходит в темноте. О том, что это могло доставить какое-то удовольствие, не могло быть и речи. Получать комплименты, поцелуи и подарки гораздо приятнее.
И вот теперь он собирается заняться этим средь бела дня в коляске и раздевает ее, в то время как сам полностью одет!
— Нет, — отрезала Мелисанда. — Я не сделаю этого.
Тони только улыбнулся, продолжая расстегивать пуговицы.
Она побледнела, потом вскрикнула, с силой оттолкнув его. В его голосе послышалось раздражение.
— Ты моя жена. Сколько раз я должен напоминать тебе об этом, Мелисанда? Я знаю, что прошлой ночью ты осталась недовольна. Но так бывает со всеми в первый раз. Сейчас все будет иначе, поверь мне. Так что сиди тихо и прекрати строить из себя невинность.
Эти слова только усилили ее сопротивление. Тони старался заглушить ее возгласы поцелуями, надеясь, что кучер их не услышит.
— Моя замечательная, прекрасная, непослушная женушка, — говорил он, убирая с ее лба выбившиеся из прически волосы. — Так вот на ком я женился. Нет, я не жалуюсь. У меня не было иллюзий насчет твоего характера с самого первого дня нашей встречи. Но если ты будешь вести себя так и дальше, то мне придется бить тебя.
— Ты не посмеешь! Я не допущу этого! Прекрати, черт тебя подери, прекрати, тебе говорят!
— Как жаль, что приходится применять силу… И я не собираюсь ничего прекращать. Меня ничто не остановит, если я что-то решил. Вот увидишь.