Невеста по контракту
Шрифт:
Я чуть не взвизгнула от стрельнувшей боли в руке, а тетя уже тащила меня в сторону ванной.
Она втолкнула меня внутрь, зашла следом и закрыла за собой дверь на замок.
Родственница была с меня ростом, но вот в весе я ей явно уступала. Она загородила собой выход, уперев руки в массивные бока, а я уперлась ногами в край ванной. Помещение было небольшим и не было рассчитано на нас двоих.
Испуганно запахнула полы джинсовки плотнее и скрестила руки на груди. Тетя в данный момент выглядела очень грозной и метала глазами молнии в меня. А
— Тетя, что…
— Молчи неблагодарная и слушай меня внимательно. Очень внимательно, иначе, — она медленно приблизилась ко мне, а мне уже некуда было отступать, — ты пожалеешь, что родилась на свет. Уж поверь мне, — ее губы исказила зловещая и не сулящая ничего хорошего ухмылка, а глаза словно сочились ядом, — я смогу устроить тебе ад на земле.
Волосы на затылке встали дыбом, а страх сковал грудь. Дышать становилось все труднее, но я молчала и ждала, когда она продолжит. Чуяло мое сердце что-то ужасное, потому что такой я ее еще никогда не видела.
— Ты, — ее пухлый указательный палец больно уткнулся в мое плечо и это я почувствовала через плотную ткань джинсовки, — из-за тебя все мои проблемы. Если бы тебя не было здесь, то в моей семье все было бы отлично. Поэтому ты сейчас же уедешь из этого города и навсегда уберешься из нашей жизни, — она больнее сжала мое плечо.
Я стиснула крепко зубы, не желая выдавать ей свои эмоции даже случайным звуком. Но синяки останутся — однозначно. Это было самое малое, что могло меня сейчас беспокоить. Слова застряли в горле, а слезам усилием воли на дала вырваться наружу.
— И чтобы я больше здесь тебя не видела. Ни-ког-да. Поняла меня? — я только кивнула испуганно, потому что ее пальцы сильнее впились в кожу, а глаза полыхали зловещим огнем напротив моих.
Я не узнавала свою родственницу. Еще в самом начале моего поступления, я не смогла убедить старших, чтобы отпустили меня жить отдельно. Вариант снимать комнату у какой-нибудь бабушки отмели. А дядя настаивал на том, что уж о единственной племяннице он сможет позаботиться.
И моего мнения ведь не спросили, а тетя убеждала по телефону, что будет любить меня как свою дочь. А когда переселилась к дяде жить, мечтала всего лишь спокойно окончить университет, поэтому не обращала на поведение тети внимания. Я чем могла помогала ей по хозяйству, потому что денег не могла заработать.
А когда стала зарабатывать первые деньги от ретуши фотографий, то старалась раз в неделю закупать по просьбе тети необходимые мелочи домой.
— Смотри у меня, — вырвав меня из мыслей и приблизившись вплотную к моему лицу, обдавая противным запахом перегара, тетя продолжила испепелять пугающим взглядом, — если надумаешь поступить по-своему и будешь рыпаться, то я расскажу всем историю, как видела тебя на днях с каким-то молодым парнем. И как вы за руки держались, чуть ли не в губы друг другу не дышали, — с особым удовольствием тетя наблюдала за моим испугом и ужасом, который я не могла выразит в словах.
Неужели видела меня
— Давай, шевелись. И без глупостей, — все еще мертвой хваткой удерживая меня за левое плечо, родственница вытолкнула меня в коридор из ванной.
А там стояла с торжествующей ухмылкой моя кузина.
— Чао сестренка, — елейным голосом пропела она, отчего я еще больше впала в шоковое состояние. — Надеюсь, никогда тебя больше не увидеть в своей жизни. Хорошо провести тебе время в своей убогой деревне.
И она подкатила к моим ногам небольшой чемодан тусклого фиолетового оттенка. А я во все глаза таращилась на дочь своего родного дяди и никак не могла понять, что я им такого сделала, что они меня так ненавидели. Ведь я всегда делала то, что мне скажут.
— Шевелись уже, — грубо толкнула меня к выходу тетя. — Нам пора выходить.
Я двигалась словно во сне и обула свои кеды. Не уловила момент, когда тетя тоже обулась и мы выходили из подъезда.
Она не давала мне и слово сказать, при каждой моей попытке сильнее сжимая теперь уже мое запястье. То ли я не замечала боли, то ли она ослабила хватку, но перед нами остановилось желтое такси, и родственница затолкала меня в него.
Что-то защекотало шею, и я потянулась смахнуть источник раздражения. А потом посмотрела на руки и поняла, что это слезы. Отвернулась быстро к окну и стерла непрощенную влагу. Мы уже выезжали за решетчатые ворота двора, где я провела четыре слодных и, как мне казалось до этого, счастливых года.
Как горько было на душе от осознания, что родственницы ненавидели меня все это время, а я просто не хотела застревать на их отношении ко мне внимание. Но и уйти мне не представлялось возможным.
Лучше бы вообще не поступала…
Неужели я сделала ошибку, когда понадеялась, что смогу исполнить свою мечту и отучиться в университете? Стать тем, кем очень хотела с самого детства.
В кармане завибрировал телефон. И шум окружающего мира вновь ворвался в мои мысли, а я будто очнулась ото сна.
Скорее достала телефон дрожащими пальцами и увидела на экране незаписанный номер Амирна — последние четыре цифры я запомнила точно.
— А вот это тебе точно не нужно, — забрала из моих дрогнувших рук телефон тетя. — Хорошо, что незнакомый номер, потому что твоей маме я сама позвоню, — она нажала на красную кнопку отклонения звонка и спрятала мой мобильный к себе в сумочку.
— Но как меня встретят? Они ведь не будут знать моего маршрута, — попробовала я воззвать к здравому рассудку родственницу. — Когда приедет поезди и на какой путь им нужно будет сообщить.