Невеста принца
Шрифт:
Джоселин смиренно вздохнула. Может быть, пора серьезно подумать над уговорами сестер и начать пользоваться очками? Утомительно жить в маленьком круге отчетливой видимости, за пределами которого таится огромный, затянутый туманом мир. Джоселин признавала, что из тщеславия портит себе зрение, но это ничего не меняло. В конце концов, Марианна носила пенсне, а ей скоро предстояло стать герцогиней. Может быть, и Джоселин смогла бы свыкнуться со стеклышками на носу?
Но ведь она собиралась замуж за принца! Девушку охватило самодовольное чувство одержанной победы. Она не сомневалась в том, что именно хотел обсудить
И все же пора бы ему уже появиться. Джоселин рассеянно задумалась – не окажется ли ее жизнь с Алексисом серией таких вот игр, в которых каждый из них будет стараться поставить на своем? Приходилось признать, что принц, несомненно, будет выигрывать в большинстве случаев. Значит, придется ей примириться с этим. Она постарается. Дело того стоит. Она будет принцессой, поселится во дворце, где множество слуг будут обязаны исполнять каждую ее прихоть. Жизнь превратится в бесконечную череду приемов, балов и событий государственной важности. Все станут наперебой добиваться ее расположения. И если она никогда не получит того, что есть между Марианной и Томасом, что ж – ведь за сбывшуюся мечту полагается платить.
Кроме того, не бывает разве, что любовь приходит и после свадьбы? В конце концов ей нравится Алексис как мужчина…
Джоселин зацепилась носком туфли за край ковра, споткнулась и выронила веер, который скользнул под диван. Она с досадой наклонилась, чтобы достать его, и тут услышала, как в противоположном конце салона открылась дверь. Вот некстати! Не хватало, чтобы принц застал ее ползающей по полу. Будущие принцессы не должны вести себя подобным образом.
– Разумно ли нам встречаться здесь? – спросил мужской голос.
Другой человек хмыкнул.
– Разве толпа – не самое лучшее место, чтобы уединиться?
Джоселин испытала облегчение. Это явно не Алексис. Просто какие-то два гостя искали место для приватной беседы.
– Вы полагаете, он подозревает? – спросил первый.
– Вовсе нет. Пока мы соблюдаем осторожность, ни он, никто другой не догадается, что нас что-то связывает. Мы просто должны позаботиться, чтобы так было и в дальнейшем.
Разговор был явно не совсем заурядный. Но ее это абсолютно не касалось. Джоселин нашарила веер и собралась встать.
– Сегодня вечером у него на уме более важные дела.
Оба мужчины цинично засмеялись, и девушка замерла.
Было что-то в их смехе и тоне странно пугающее. Она прогнала беспокойное чувство, приписав его естественному смущению, которое испытывает каждый, пойманный за подслушиванием, пусть даже невольным, вздохнула поглубже, встала и улыбнулась как можно очаровательнее.
– Простите, что помешала. Я понятия не имела…
– Вы! Что вы здесь забыли? – воскликнул человек справа от нее, хотя, возможно, это был тот, что слева. Джоселин видела лишь два расплывчатых темных силуэта. Она негодующе вскинула подбородок.
– Нет никакой надобности грубить, тем более что я пришла сюда первая. Я только хотела…
– Она видела нас, – тихо произнес второй мужчина, и по спине Джоселин внезапно пробежал
– Не думаю, что нуждаюсь в вашей заботе. – Девушка попятилась к двери. – Я буду более чем счастлива избавиться от вашего общества, хотя смею заметить, что люди, у которых есть серьезный предмет для разговора, как правило, выбирают более…
Где-то рядом скрипнула дверь. Принц? Она шагнула в ту сторону, и тут мимо ее уха что-то просвистело. Джоселин повернулась, и сердце ее ушло в пятки. Рядом в дверном косяке дрожал нож.
Глава 2
В один миг девушка пережила череду ощущений, от оцепенения до леденящего ужаса. Из другого угла комнаты донеслось проклятие, сопровождающееся звуком торопливых шагов. Дверь распахнулась настежь и ударилась о стену. Джоселин открыла рот, чтобы закричать.
Вдруг сильные руки схватили ее за плечи и развернули. Она мельком заметила две фигуры, метнувшиеся к стеклянным дверям, потом у самого ее лица появились темные волосы и темные глаза. Не успела она ахнуть, как к ее губам прижались горячие губы.
Джоселин попыталась отпрянуть, но оказалась в ловушке между стеной и мужским телом, не менее твердым, чем стена. Телом мужчины, ей абсолютно незнакомого. Что это было? Сердце бешено стучало в груди. Сначала нож едва не угодил ей в голову, потом какой-то человек бросился ее целовать. Как вести себя? Что она в силах предпринять? Мужчина был очень силен, она безуспешно боролась с ним и с подступавшей паникой.
Джоселин попыталась собраться с мыслями. Может, притворная уступчивость заставит его ослабить хватку и она сумеет вырваться? Джоселин прекратила сопротивление, но стоило ей расслабиться, как она обратила внимание на то, что прикосновение его губ весьма приятно. Мужчина, несомненно, обладал опытом и знал свое дело, по крайней мере, в отношении поцелуев. Должно быть, произошло недоразумение. Ее первый испуг прошел и сменился новым непонятным чувством.
Наконец он медленно оторвался от нее и прошептал;
– Вы еще собираетесь кричать?
– Да! – прошипела она.
– Ладно, – пробормотал он и снова припал к ее губам в не менее уверенном поцелуе. Хотя кое в чем он отличался от предыдущего. Сейчас незнакомец не только самоутверждался, но и знакомился с ней.
Сопротивление не имело смысла, но Джоселин твердо решила, что нападение опытного наглеца не доставит ей ни капли удовольствия. Она поклялась не обращать внимания па то, как от пальцев ног поднимается вверх тепло и разливается в животе, как непонятно почему подгибаются колени, а тело словно тает. И дала себе зарок, что, несмотря на странное томление, безотчетно заставлявшее ее все крепче прижиматься губами к его губам, ответного, поцелуя от нее незнакомец не дождется.
Спустя продолжительное время он поднял голову. Темные как зимняя ночь глаза уставились на нее с лица чересчур красивого, чтобы внушать доверие.
– Вы все еще собираетесь кричать?
Он перевел взгляд на ее губы, пухлые, изящно очерченные и манящие. Она посмотрела ему в глаза и увидела, что в них пляшут насмешливые огоньки. Чары мгновенно рассеялись.
– Вы посмели поцеловать меня, – проговорила леди как можно высокомернее. – Как только вы меня отпустите, я влеплю вам пощечину. Вы не имели права так обращаться со мной.