Невеста принца
Шрифт:
Джоселин немедленно вспомнились его странные расспросы и поведение в замке Уортингтон.
– Вы думаете, камни у Рэнда?
Алексис кивнул.
– Или у кого-то из его семьи. К несчастью, он так же мало осведомлен об их местонахождении, как и я. Он утверждает, что никогда не слышал о Небесах Авалонии.
– И вы ему верите, – договорила Джоселин не раздумывая.
Алексис усмехнулся.
– Очень наивно с моей стороны, но да, я верю ему. Бомон – человек щепетильный, как я полагаю, даже слишком. Не сомневаюсь, что он вернул бы камни, если бы мог. Я верю, когда он утверждает, что не нуждается в своей доле королевского
– Но как все это связано с тем, что его жизнь в опасности? – нетерпеливо спросила Джоселин.
– Я как раз подхожу к этому. – Тон принца был мягким, но настойчивым, а в глазах горел странный огонь, и Джоселин вдруг внутренне сжалась от непонятной тревоги. – Как я уже объяснял, ваш муж представляет третью ветвь королевской семьи. Я с моими братом и сестрой представляю первую, а моя кузина Валентина – вторую. Воспользовавшись болезнью моего отца, которая может закончиться его смертью, в результате чего корона перейдет ко мне, она начала подстрекать народ к беспорядкам в надежде захватить власть. – Он поморщился. – Для моей страны это будет иметь самые разрушительные последствия. Моя кузина – довольно жестокая особа, и при ее правлении я вижу будущее Авалонии в самых мрачных красках. – Алексис помолчал, словно сама мысль о Валентине на троне была слишком ужасна, чтобы развивать ее. – Я надеялся использовать камни как символ преемственности, традиции и даже, – он коротко, иронично рассмеялся, – самим Господом данного нашей семье права на престол. Символ сплочения нации, способный объединить и успокоить людей, и положить конец всяким разговорам об изменении порядка престолонаследия, которые провоцирует Валентина.
– Но вы не нашли драгоценности, – подвела итог Джоселин.
– Не нашел. Может, когда-нибудь… – Он покрутил бокал в руке. – Но зато я, кажется, нашел гораздо более мощный символ единства.
– Я не совсем понимаю… – покачала головой Джоселин.
– Неужели не понимаете? – Алексис впился в нее глазами, и у Джоселин перехватило дыхание.
– Рэнд?…
– Вы и впрямь так же умны, как и красивы. А жаль. Я не особенно люблю умных женщин…
– Вот и хорошо, поскольку мне решительно безразлично, что вы любите, а что нет, – съязвила Джоселин, но принц не отреагировал на колкость.
– Заручившись поддержкой кузена, я смог бы продемонстрировать своему народу силу и сплоченность дома Пражински. Рэнд – прямой потомок короля Фридриха и наследник престола. Но, что самое главное, он…
– Ваш символ, – бесстрастно подсказала Джоселин.
– Именно. – Алексис приподнял свой бокал и кивнул ей.
– Рэнд никогда не согласится. Он непреклонен, когда речь заходит об Авалонии. Он британский подданный и не намерен претендовать на титул принца. Он не станет во всем этом участвовать. – Джоселин убежденно покачала головой. – Рэнд ни за что не поедет с вами.
– Я в этом не сомневаюсь. – Принц надменно улыбнулся. – Со мной поедете вы. А он последует за вами.
– Не болтайте ерунды, – фыркнула Джоселин. – Мне такое и в голову не придет.
«От этого зависит жизнь вашего мужа…» И широко раскрыла глаза, полные ужаса,
– Я вижу, вы, наконец, все поняли, – усмехнулся Алексис.
– Вы блефуете, Алексис, – собравшись с духом, заявила Джоселин. – Вы не посмеете причинить ему зло.
– Разумеется, лично я не подниму руки на своего кузена, это было бы гадко. Но я, ни минуты не колеблясь, прикажу убить его, если понадобится. Я, конечно, предпочел бы не делать этого, но… – Он пожал плечами. – Все в ваших руках.
Джоселин изумленно уставилась на него.
– Вы не смеете так поступить!
– В отчаянной ситуации поневоле прибегаешь к отчаянным средствам, – ответил он небрежно. – Но удовольствия мне это не доставит.
– Ах, это, конечно, меняет все дело, – едко сказала Джоселин.
– Разница между мной и Валентиной в том, что ее-то как раз все это очень позабавило бы. – Алексис допил бренди и заново наполнил бокал. – Итак, мы выезжаем завтра на рассвете. Я все подготовил. Экипаж будет ждать…
– Я никуда не поеду, – попятилась Джоселин, стараясь не выдать охватившей ее паники.
– Так вы сомневаетесь во мне? – спросил он резко. – Не совершите ошибки, милая Джоселин. Мне действительно жаль лишать жизни собственного кузена, но я это сделаю, более того, найду способ обернуть его гибель себе на пользу. Возможно, обвиню в ней Валентину. А что, неплохая мысль! Мертвый принц… Мученик. Теперь, когда я думаю об этом, мне этот вариант кажется даже более предпочтительным…
– Прекратите! – Она протянула руки ладонями вперед, как бы пытаясь отгородиться от этого человека. – Хорошо. Я поеду. Но… – Она втянула в себя воздух. – Что если Рэнд не поедет за мной?
– О, в этом не сомневайтесь, – доверительно улыбнулся Алексис.
– А если все-таки не поедет? – Джоселин несколько раз прошлась взад-вперед по комнате. – Вдруг он подумает, что я, в конце концов, из двоих выбрала вас? Он знает вас и знает, что вы можете предложить мне. Это именно то, о чем я когда-то мечтала. Что, если Рэнд решит… – Она остановилась и посмотрела на Алексиса с растущим страхом. – Отпустить меня?
– Нет. – Принц неторопливо сделал еще глоток. – Помимо того, что вы его жена, а он в большой степени собственник, как я подозреваю, он любит вас.
– Почему вы так считаете? – Джоселин затаила дыхание.
– Дорогая моя, это всегда можно понять по тому, как мужчина смотрит на женщину. Мой кузен положительно без ума от вас. Вы – его слабое место. Любовь сбивала с ног мужчин и покрепче. И еще… – Алексис задумчиво взглянул на нее. – Он сказал, что доверяет вам. Если это действительно так, он не поверит, что вы покинули его добровольно. Смотрите на это, как на испытание меры его доверия. Верит он вам или же нет?
– Он мне верит, – твердо сказала Джоселин, отметая тень сомнения.
– Тогда рыцарская натура заставит его устремиться вам на помощь.
– Он возненавидит вас за это, – выпалила Джоселин. – А я уже ненавижу вас!
Алексис закатил глаза и схватился за сердце.
– Ох, только не это, – процедил он насмешливо. – Неужели вы думаете пронять меня чем-то подобным? – Его лицо помрачнело. – Я стараюсь спасти свою страну, ее будущее. Если я сумею сделать это сейчас, пока насилие не прорвалось наружу, самая непримиримая ненависть кузена и его жены в придачу окупится с лихвой. Любая цена здесь не будет чрезмерной.