Невеста принца

Миллер Линда Лаел

Федра бровью не повела.

— Рафаэль обожает тебя. Он, конечно, придет в ярость, но ненадолго.

Анни вздохнула и пошла обратно к дому.

— Мне это не нравится.

— Правда? А я думаю, это восхитительно.

— Ты думаешь?

Вскоре Анни обратила внимание, что, слава Богу, стук и визг прекратились. Слезы разочарования, страха, усталости наполнили ее глаза, но она изо всех сил сдерживала их.

— Завтра казнь, — вздохнула она.

Федра ласково обняла Анни за талию.

— Да.

Но тебе ведь не обязательно на нее смотреть. Я буду сидеть в доме, пока несчастного не снимут с веревки и не похоронят.

Анни вспомнила о словах Джосии в свой адрес. Просто ей хочется, чтобы беднягу вздернули где-нибудь подальше и она бы ничего не видела и не слышала.

— Рафаэль там будет, как ты думаешь? — спросила она.

— О да, — уверенно ответила принцесса. — Смею сказать, его тошнит от этого, но Рафаэль все равно настоит на исполнении того, что решил суд, избранный народом Бавии. Кроме того, его честь требует, чтобы он присутствовал до самого конца.

Анни почувствовала, что ей хочется лечь на зеленую летнюю траву и заплакать. Она ведь тоже должна присутствовать на казни Питера Мэтленда и стойко наблюдать за ней до конца. Федра права. Рафаэль не умоет руки и не станет современным Понтием Пилатом. И Анни не может его бросить. В душе она считала себя его женой и хотела быть рядом с ним в любых обстоятельствах. Кроме того, она тоже сыграла свою роль в драме. И теперь должна оставаться на сцене до закрытия занавеса или навсегда сохранить воспоминание о собственной трусости.

— Ты ужасно выглядишь, — небрежно заметила Федра, когда они добрались до одного из отдаленных садов, где сплелись виноградные лозы и стояли потрескавшиеся, заросшие мхом статуи. — У тебя все в порядке?

— Нет, — ответила Анни. — Не все в порядке. Но сейчас это не имеет значения. Это тебя не касается.

Федра встала лицом к Анни и схватила ее за руки. Ее волнение было искренним.

— Ты делаешьправильно, помогая мне сбежать из замка, Анни. Клянусь тебе! — прошептала она.

— Если бы я так не думала, — невозмутимо ответила Анни, — можешь быть уверена, я не согласилась бы исполнять главную роль.

Федра улыбнулась, еще раз пожала Анни руки, легко поцеловала ее в лоб и умчалась прочь. Она исчезла в заросшем саду, как лесная фея, так что Анни несколько секунд сомневалась, не пригрезилась ли ей неожиданная встреча.

Вечером Анни обедала вместе с Кэтлин в своей комнате. Замок был переполнен приехавшими на свадьбу гостями, и Анни не вписывалась в их общество. Ей казалось, будто это онаобречена на смерть, как Анна Болейн или Кэтрин Говард.

— Думаю, вы ждете ребенка, — тихо сказала Кэтлин, когда Анни с трудом проглотила скудный ужин и отставила

в сторону тарелку.

За день Анни пережила столько неожиданностей, что слова Кэтлин почти не взволновали ее.

— Да, — подтвердила она. — Тебе рассказала кухарка?

— Нет, нет, — торопливо проговорила Кэтлин. — Я догадалась сама. Если честно, я знала, что принц был в вашей комнате после бала.

Анни слишком устала, чтобы смущаться.

— Надеюсь, не все это знают, — спокойно заметила она.

Кэтлин вздохнула с облегчением.

— Конечно, нет, мисс. Это… — Румянец на щеках девушки стал темно-пунцовым. — Это только потому, что я сама меняла простыни.

Поставив локти на стол, Анни ладонями подперла голову.

— Что же делать? — пробормотала она, спрашивая себя, Кэтлин, доброго ангела, если он летал поблизости.

— Прежде всего, скажите принцу, — ответила Кэтлин. — Может быть, из-за этой новости он решит не обрекать себя на смерть.

Анни посмотрела на девушку, которую считала себе ровней. Может быть, даже мудрее себя.

— Ничего не выйдет, — проговорила она безнадежно. — Люсиан сказал сегодня, что Рафаэля повесят на той же самой виселице, как только мятежники возьмут замок. И он, вероятно, прав, будь он проклят.

На Кэтлин это не подействовало.

— Вы не знаете, как его высочество мечтал о ребенке. Его жена, принцесса Джорджиана, ждала ребенка, когда ее убили. Говорят, он в тысячу раз сильнее горевал, когда узнал, что потерял малыша вместе с женой.

Анни еще больше расстроилась, потому что потери Рафаэля уже стали ее потерями. Даже эта, хотя прежняя жизнь Рафаэля не имела к ней отношения.

Эта новость еще больше затруднит Рафаэлю жизнь, — вздохнула она. — Не говори ему о ребенке, Кэтлин. И никому не говори.

— Но…

— Я так хочу, — стояла на своем Анни. — Это наша тайна.

Кэтлин была совершенно не согласна с Анни, но закусила губу и, уступая, кивнула.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Едва первые розовые лучи солнца осветили замок Сент-Джеймс, как во дворе стала собираться толпа. Больная, закутанная в шаль, Анни искала взглядом Рафаэля и наконец увидела его на балконе кабинета. Мистер Барретт стоял рядом.

Анни не была женой Рафаэля и по закону не могла стоять рядом с ним. Но она любила его так же сильно, как жена любит мужа, и уже носила его ребенка в своем чреве, поэтому она торопливо пробежала обратно через двор в большой зал, поднялась наверх по боковой лестнице и подошла к кабинету. У двери стояли часовые и, когда Анни хотела открыть ее, гвардейцы, со свирепым видом, скрестив ружья, преградили ей путь.

Она набралась храбрости.

— Пропустите меня немедленно, — приказала она.