Невеста проклятого волка
Шрифт:
— Всё будет хорошо, моя айя, всё будет хорошо, — приговаривал кастелян.
Хотя что же тут может быть хорошего…
— Она знала, да?! Она ведь знала! А кто ещё может знать? Почему это скрыли?!
— Ей не позволили просто знать, запечатали клятвами, — сказал Мортаг. — Вы сами видели. И что она знала? Не пытайтесь угадать виновного, никого не обвиняйте голословно, айя. Здесь это не проходит безнаказанно.
Подумав немного, он добавил:
— Я бы не верил всему, что она сказала.
— Даже?.. — Катя повернулась к нему.
— О, что иногда творят человеческие женщины! Простите, айя. Но к вам я отношусь исключительно как в волчице.
— Спасибо, — Катя усмехнулась. — Если верить её словам, то в семье его невесты знают секрет проклятья?
— Княгиня Лидана много лет занималась этим. И с Годанами виделась много раз. И она не стояла за ценой. Она вытряхнула из них всё, что можно, поверьте. Да и зачем бы им что-то скрывать?
— Из-за оскорбления? Из-за обиды?
— Из-за обиды? Разве что на дочь. Из-за её поступка семья не получила огромное отступное. А так можно что-то выторговать, в крайнем случае.
И впрямь, Юлана об этом упоминала…
— То есть, несмотря на то наплевательское отношение Данира к семейным деньгам, в тот раз Саверины не потратились? Да? Годанам не заплатили?
— После того, что случилось? После проклятья? Какое отступное?! Мгновенье, айя… — он накрыл салфеткой распахнутые глаза покойной, закрывая её веки. — Как прикажете предать её огню? В лесу за рекой? Или без огня? Окажете ли вы ей честь?..
— Вы у меня спрашиваете?!
— Вы хозяйка.
— Я посоветуюсь с Даниром, — нашла она спасительный ответ. — Пожалуйста, ещё только один вопрос! А сомнений в том, что девушка умерла по своей воле, ни у кого не возникало?
Лекарь с кастеляном переглянулись.
— Не было оснований, — отрезал Мортаг. — Вам кто-то рассказал?..
— Оснований не было, а желание, конечно, было, — негромко заметил кастелян. — Кому же нравится упускать выгоду? Потом Годаны попытались кричать об этом. Но доказательств не было никаких. Потребовать суда Матери они, конечно, не решились.
— Суда вроде того, который с мечом и чашей?
Мортаг кивнул.
— Королевского суда они просили. Он отклонил иск. А магический суд… Им, кстати, король предлагал. За несправедливое обвинение такой суд карает обвинителя. Они отказались. Значит, не были уверены. Айя, простите, но Данир страдает каждую лишнюю минуту без вас.
— Спасибо за ответы, айт Мортаг. И за напоминание, — она кивнула и уже шагнула к выходу, но вдруг снова стремительно повернулась к лекарю.
— А кому тогда деньги были нужны как воздух?
Лекарь с кастеляном опять переглянулись.
— Айя Орна сказала, что деньги были нужны как воздух. Они именно тогда были для чего-то особенного
— Возможно, это сугубо семейные дела Саверинов, десятилетней давности, — развел руками кастелян. — Или такие дела, что мужчинам не интересны? Лично мне на ум ничего не приходит, моя айя…
Дверь в спальню была приоткрыта, оттуда доносились голоса — Данир и Виктор ругались. Катя облегчённо вздохнула — значит, Данир ранен не сильно, да и без неё не так уж страдает.
— Мужчинам иногда следует поговорить, айя, — пояснил кастелян, который на этот раз самолично привёл её на этаж Саверинов, — доброй ночи, — он чему-то улыбнулся и удалился.
И что же, ей теперь ждать под дверью, пока мужчины наговорятся? Или наоборот, зайти и помешать? Они ещё не виделись, Виктор и её Данир. Она прислушалась.
— Ты почему ведешь себя как идиот? — негодовал Виктор. — Зачем было самому вести отряд, если знаешь, что лечить тебя такая проблема? Чтобы все волки в отряде думали не о том, как драться, а о том, как защищать тебя? Зато поиграл в героя?
— Надо было! Меня ещё младший брат не поучал! — рычал Данир.
— Я давно не младший брат! Я последние десять лет жил, а ты — нет!
— И ты будешь меня в этом упрекать?!
— Я не упрекаю, а прошу думать головой! А то угодил бы на костёр вот прямо теперь. Может, оно и к лучшему? Ей будет проще. Меньше времени с тобой — меньше привязка. О чем ты думал, когда приводил её? Ты думал, как ей будет?! Если у вас и правда истинность. Ты думал лишь о себе. А не о том, что ей жить не захочется без тебя, все покажутся твоей бледной тенью! Вот и припёрся бы сюда геройствовать один, а её оставил бы в покое там!
— С ней всё будет в порядке, — голос Данира вдруг стал глухим. — Я позабочусь. Есть аромагия…
— Точно идиот. Если рассчитывал на аромагию, зачем ставил на неё такую защиту? Бесполезна теперь аромагия!
— Я это решу! — после паузы ответил Данир. — А ты прекращай беспокоиться о том, что тебя не касается!
— А меня касается. Я её заберу. И ребенок тоже будет мой. И только попробуй зубами клацнуть насчет того, что тебе это не нравится!
— Мне это не нравится!! Но я рад, что ты это сделаешь. Но только попробуй сказать мне об этом ещё раз, и подойти к ней ещё раз!
— Да я её потанцевать сейчас позову! Или не разрешишь мне немножко тут у тебя прибраться?
Ну вот как это назвать? Это бред? Дурдом на прогулке?!
Она распахнула дверь и вошла…
Она распахнула дверь и вошла. Мужчины замолчали. Взгляд Данира сразу упёрся в неё, прикипел, и в Катю как плеснуло его облегчением, его радостью.
— Ты. Наконец-то. Иди сюда, — он протянул руку.
Одну руку, а другая была перетянула бинтами. И грудь тоже была перевязана.
— Не ссорьтесь, а? — попросила она, подходя.