Невеста проклятого волка
Шрифт:
У волка была плотная, густая шерсть, чуть жесткая сверху и мягкая, пышная внутри, пальцы в ней тонули. Но больше Катя любила гладить его подошвой босой ноги, это было приятно, и волк тоже урчал от удовольствия, как большой кот. Вообще, она пугалась его только поначалу, это быстро прошло.
Первую неделю он не показывался ей на глаза. Потом – был поблизости, постоянно сокращая дистанцию: вот этот серый разбойник наблюдает за ней из дальнего угла холла, а на другой день улегся возле двери в её рабочую комнату, вскоре уже расположился
– Данир, да ты нахал! – хихикнула Юлана, заметив это безобразие. – Кать, этот зверь тебе не мешает?
– Не-а, – Катя только рукой махнула. – Пусть.
Он не мешал, она уже и внимания на него не обращала.
– Больше не боишься? – усмехнулась Юлана.
– Нет, конечно. Неужели этого няшку кто-то боится? – отозвалась она рассеянно, перебирая в уме подходящие глаголы.
– Угу. Недаром в сказке он обманул семерых козлят! Да ты его совсем приручила, дорогая! – продолжала потешаться Юлана.
– Или он меня, скорее уж, – Катя оторвалась от клавиатуры и потянулась. – ведет себя так, что с мягкой игрушкой перепутать можно. Но погладить стесняюсь, хотя хочется.
– Да ты что?! Тогда надо погладить! – Юлана похлопала себя по коленке. – Данир, ну-ка иди сюда! Мы тебя погладим!
Волк на это выразительно фыркнул и выскочил в дверь, а Юлана залилась смехом:
– Мягкая игрушка! Ня-я-шечка!
Она до вечера весело поглядывала на Катю, а волк, удивительное дело, куда-то спрятался. Зато на следующий день он сам помог себя погладить – проходя мимо, не спеша потёрся боком о Катину ногу, а она как невзначай положила руку ему на спину, провела, пропустив шерсть между пальцами. И ничего не случилось, подумаешь – она поладила волка.
С тех пор она то и дело его гладила, не испытывая при этом никакого особого трепета. А после и вовсе забыла про осторожность и обнимала его, теребила, могла вытянуться на ковре и положить на спину Данира голову, как на подушку. Разумеется, поваляться на ковре она могла только у себя, в других местах дома это было бы странно. Ну так волчара быстро проник в её личную комнату, теми же методами, что и в рабочую. Вот улечься на свою кровать она не позволила, и он больше не делал попыток, хотя нередко смотрел просительно, ожидая разрешения – может, ей лишь казалось? А когда она читала в кресле, всегда лежал возле её ног или позволял класть ноги на себя. И даже не попытался на неё рыкнуть или как-то иначе выразить недовольство – напротив…
Кате нравилось на Лесной. Она часто оставалась на ночь просто так, без необходимости – например, чтобы вечером посмотреть с Юланкой фильм, сидя вдвоём на диване, да и просто поболтать. Домой не тянуло, там надо было самой готовить, там не было такого домашнего кинотеатра, такого душа, и, ладно уж, такого кофе. Дома ничего не было, кроме пустоты и одиночества. На Лесной, к счастью, это Катино нахальство воспринимали как должное.
Волку позволялось запрыгивать на диван, что он и делал, и устраивался всегда у Кати под боком. Юлана шутила:
– Кать, ты понимаешь, что этот страшилище в тебя влюбился? Понимаешь,
– У нас это взаимно! – смеялась она…
Глава 3. Волку нужно бегать
Через два дня вольер Данира ещё был пуст. Катя постояла немного, посмотрела на других волков, и уже собралась уходить, когда её окликнули.
– Девушка, постойте! – директорша зоопарка приближалась быстрым шагом. – Девушка, вы снова пришли? Ищете своего волка?
– А разве это запрещено? – нахохлилась Катя, – я заплатила за билет.
– Да-да, конечно, – директорша остановилась, смотрела сочувственно и вместе с тем оценивающе. – Думаю, Данир сюда не вернётся. С ним случилась неприятность, – она понизила голос, – он сбежал, понимаете. А это беда. Это опасно.
– Сбежал?.. – Катя не поверила.
– Именно. Покусал человека, который с ним работал. Кинолога. Мужчина в реанимации. Всё серьезно.
– И что же делать?.. – Катя растерялась.
– Это правильный вопрос. Ничего не делайте, разумеется. Если вдруг… я понимаю, это почти невероятно, но если вдруг увидите волка… Вы ведь говорили, что он знает вас? Не приближайтесь, даже не думайте, а звоните нам, вот телефоны, – она выхватила из сумочки и сунула Кате визитку. – Не обольщайтесь, сейчас это озлобленное животное, и оно опасно. Вы хорошо поняли?
Катя кивнула.
– А почему озлобленное?
– Не знаю, – директорша посмотрела ей в глаза. – Кто проникнет в разум зверя? У всех нас в жизни бывает не так, как хочется. И у меня, и у вас, да? Только мы не кусаемся. Вы ведь тогда, раньше, не приводили Данира к себе домой? Туда, где сейчас живёте?
– Нет, никогда. Вы считаете, он меня нашёл бы? – удивилась Катя.
– Я уже ничего не знаю. Но поостереглась бы. Но раз он не жил у вас дома, тогда всё в порядке.
Она кивнула на прощанье и быстро ушла.
Катя не знала, что думать. Кто проникнет в разум зверя? Хороший вопрос! И, кажется, Саверины знали на него ответ. Во всяком случае, Лидия Константиновна, айя Лидия, определенно знала нечто особенное.
Какое-то время она наблюдала за Катей и волком – это было заметно и немного напрягало. А потом они вместе отправились гулять в старый парк на окраине города. Поехали на старом лендровере, Катя села за руль вместо шофёра. В дальней части парка айя Лидия сняла с Данира ошейник с поводком и хлопнула по спине:
– Ну беги.
– А он не потеряется? Вдруг кого-нибудь встретит? – испугалась Катя.
Она не поняла, зачем снимать ошейник. Ведь ошейник – какой-никакой залог безопасности, без него волка труднее принять за собаку.
– Ничего. Мы почти в лесу. Мальчику надо двигаться, чтобы быть в форме, – понятливо улыбнулась и пояснила айя Лидия. – Всё хорошо. Он осторожен.
Оказавшись в этом почти-лесу, она чудным образом преобразилась – словно стала выше ростом, просветлела лицом и помолодела, и явно наслаждалась запахами свежести и зелени, даже ноздри её затрепетали, словно она настойчиво принюхивалась.