Невеста с аукциона
Шрифт:
Прикрыла глаза и глубоко вдохнула, выдохнула. Тело уже не просто одеревенело от мыслей о первом сексе с Генрихом, а вообще отказывалось двигаться. Господи, пожалуйста, помоги мне избежать этого позорного грехопадения в собственных же глазах. Пусть случится хоть что-нибудь, что отсрочит брачную ночь.
– Катя? Ты вся побледнела, – взволнованно сказал муж, – Как ты себя чувствуешь?
– Ммм… мне нехорошо. Голова разболелась. Сильно, – я придумала это сходу, как только он спросил, и ничуть не жалела о своем вранье. На войне
– Закругляемся, – решительно сказал Амиров и повел меня к столу молодоженов.
Генрих подозвал кого-то из организаторов, шепнул ему на ухо пару слов, и тот убежал, как ошпаренный, говоря что-то в портативную рацию. Муж так же отдал распоряжения охране.
– Куда мы сейчас? – дрожащим голосом спросила его.
– Здесь рядом есть бывшая царская резиденция, которую переделали под закрытый загородный клуб. Я арендовал нам его на несколько дней, – с улыбкой повернулся ко мне Генрих.
– Ммм, с каких это пор бывшие царские резиденции отдают под постройку загородных клубов?
– Ну, милая, нашла что спросить. А с каких пор на выделенной государством земле вместо больниц и школ строят очередные многоквартирные ЖК? – спокойно возразил Амиров.
– Коррупция?
– Именно, она родимая, – он пожал плечами, накидывая на меня легкий полушубок.
Я хмыкнула. Как он легко говорит об этом, хотя сам является представителем тех, кто нарушает закон.
Ведущий к тому моменту уже получил указания от организаторов и сейчас провожал нас на «законный отдых». Все гости стали аплодировать, свистеть и желать «заделать наследника». От их выкриков я краснела, как помидор, а Генрих светился довольством.
Так мы и прошли до парковки, где Амиров со мной сел в одну машину, а его многочисленная сегодня охрана заняла еще пять джипов. Их машины взяли нашу в кольцо и резво стартовали с места.
Меня снова начало лихорадить. Мне было и страшно и противно одновременно. Чем ближе мы приближаемся к резиденции, тем неизбежнее для меня брачная ночь. Глаза были на мокром месте, слезы скапливались уже где-то на подходе, готовые пролиться бурным ручьем в любой момент.
– Ты так дрожишь, Катюша, – тихо и как-то даже печально сказал Генрих, – Неужели так меня боишься?
Я в очередной раз подметила, что он далеко не глупый человек.
И вместо того, чтобы ему хоть что-то ответить, просто отвернулась к окну.
– Я не сделаю тебе больно, – упрямо продолжил он, – Тебе нужно просто расслабиться. Все остальное я сделаю сам, Катюша.
Мне захотелось громко завыть. Нет, завизжать. Не могу представить, что меня будут касаться его руки, губы. Боже, нет, пожалуйста.
– Я не хочу этого, – выпалила, ничуть не скрывая своего отчаяния.
– Я готов во многом идти тебе навстречу, Катя. Но не сегодня и не с этим вопросом. Чем раньше мы это сделаем, тем быстрее ты ко мне привыкнешь, а то и дальше будешь трястись.
– Генрих, –
– Катенька, две недели назад я ставил тебя перед фактом, – он мягко отстранил мои руки и взял в свои, поднося к губам, – Мы об этом с тобой разговаривали.
– Пожалуйста, не надо, – заплакала я.
Видела, как он дрогнул, как взгляд стал жалостливый и виноватый. Решила надавить и заплакала еще горше и сильнее. Лицо мужа помрачнело, глаза опустились вниз, а ладони сжались в кулаки аж до побелевших пальцев.
– Хватит, Катя, – серьезно произнес, – Прекрати реветь.
Ага, легко сказать, когда уже настроилась.
А тем временем наша кавалькада машин заехала на территорию резиденции. Мы объезжали симпатичную выложенную камнем набережную, небольшие деревянные постройки, освещенные фонарями, пока не затормозили у белоснежного дворца с большим открытым балконом этажом выше. Он запросто мог сойти за площадку для бальных танцев в те времена.
– Здесь очень красиво и уютно, – бросил Амиров, – Думаю, тебе понравится.
Неопределенно повела плечами в ответ на это. Конкретно сейчас мне глубоко все равно на красоту архитектуры.
– Катенька, не обижайся на меня, но так будет правильнее. Поверь, за неделю ничего не изменится. Ты будешь только больше себя накручивать и изводить, а пройдет семь дней, и снова наступит истерика.
Генрих отвернулся от меня к Дмитрию с Сергеем, которые сидели на передних сидениях, и приказал:
– Охрану рассредоточьте по периметру. Пусть проверят всю территорию, а вы останетесь на первом этаже дома.
– Принято, босс, – отчеканили двое из ларца.
– Исполнять. Пойдем, Катюша, – Амиров вышел первым и протянул мне руки, чтобы помочь выйти.
Мое платье, как пробка в бутылке, застряло в машине, и при всем желании у меня не получалось выйти. В итоге Генрих тянул меня на себя, прямо как в детской сказке про репку.
Уже в самом доме он проводил свою испуганную жену до дверей комнаты на втором этаже и тактично произнес:
– Это наши с тобой комнаты. Здесь ты можешь переодеться и освежиться. Я, чтобы тебя не смущать, подойду через час. Приму душ в соседних покоях.
– А..?
– Катенька, – чуть жестче, чем обычно перебил он, – Я вернусь через час, и мы вместе проведем нашу брачную ночь. Это не обсуждается.
– Значит, я напьюсь до полумертвого состояния. И это не обсуждается, – резко ответила, распахнула створку и с силой захлопнула прямо у него перед носом.
Хорошая мысль пришла мне в голову, однако. Напиться до беспамятства и пусть делает со мной, что хочет. Главное, чтобы было чем!
Прежде чем освобождаться от тяжелого платья, я обежала комнаты и с радостным визгом обняла мини-бар. По размеру он был, как обычный домашний холодильник, только немного ниже.