Невеста с Бесовского места
Шрифт:
Я наивно полагала, что мне будет позволено спокойно удалиться в свою комнату, до особого распоряжения – масштабы особняка предполагали достаточное количество свободных помещений. Но на деле оказалось, что обед уже подан и мне надлежит отправиться в столовую. Хорошо хоть руки дали помыть, да и то под присмотром бессловесной субтильной служанки, которая стояла над душой все время, пока я пыталась привести себя в порядок.
«Господи, во что я ввязалась», – думала я, в третий раз намыливая руки. Служанка пождала мне теплое полотенце и проводила в огромный зал, где был накрыт обеденный стол. Впрочем, накрыт – это громко сказано. На длиннющей столешнице красовались всего два прибора. В этот момент мне как никогда захотелось провалиться сквозь землю, но я мужественно уселась
Обед оказался на редкость скудным: за супом-пюре, сделанным неизвестно из чего, последовали яйца всмятку. Когда убрали вторую перемену, на стол выставили небольшое блюдо, на котором в соломенной плетенке красовалась головка сыра, окруженная салатными листьями. Крылов отрезал себе кусок и передвинул блюдо мне. Я отрезала чуть-чуть, слишком напуганная, чтобы взять больше, хотя после жидкого супа и яйца все еще чувствовала себя голодной. К счастью принесли хлеб и поставили перед каждым из нас крохотный глиняный горшочек, в котором оказалось сливочное масло, украшенное затейливым узором. Наплевав на приличия, я слопала и хлеб и масло, с трудом поборов желание вылизать горшочек дочиста. Апельсин, поданный в самом конце, я прихватила с собой, окончательно наплевав на приличия.
Я была уверена, что после обеда меня наконец-то оставят в покое. Не тут-то было! Вместо того, чтобы показать мне мою спальню, Захар потащил меня на верхний этаж, в огромную комнату, сверху донизу забитую книгами. Он продолжал меня удивлять. Я никак не могла предположить что у этого человека с невозмутимым лицом буддийского божка имеется столь ненасытный ум.
За последние полтора часа он не произнес и двух десятков слов, зато теперь болтал без умолку. Грешным делом я заподозрила, что в суп что-то подмешали. Крылов бродил по комнате, брал с полок книги и сыпал цитатами, незнакомыми даже мне, историку с высшим образованием. Будь я чуть более уверена в своей неотразимости, я предположила бы, что этот тип отчаянно пытается произвести на меня впечатление.
Через пару часов я чувствовала себя так, словно мои мозги пропустили через валики для сушки белья (я видела такие в детстве, на старой стиральной машине моей бабушки). Захар замолчал так же неожиданно, как разговорился и без объяснений отправил меня в спальню. Я так долго ждала этого момента, но теперь чувствовала себя уязвленной, не переставая удивляться перемене настроения этого загадочного человека.
Глава 20
До самого вечера меня никто не беспокоил. Я успела распаковать свой нехитрый багаж, который сиротливо затерялся в огромном гардеробе, переодеться и даже немного поспать. В восемь вечера в мою дверь постучали. Думая, что это пришли звать на ужин, я без опаски открыла дверь. На пороге стоял Крылов. Таким свирепым я его еще не видела. Отодвинув меня в сторону, он вошел без приглашения и остановился только возле окна. Ничего не говоря, я молча наблюдала за ним, ожидая самого худшего.
Захар переместился за стол и одним движением сдвинул в сторону стоящие на нем безделушки.
– Сядь. Возьми вон тот стул, – велел он. Я неохотно подчинилась. – Если честно, мне не по себе. Очень не по себе, – заявил он угрюмо.
– Ты что-то узнал? Что-то о Сальникове?
– Что? Нет. При чем тут этот урод?
– Я думала, что ты привез меня сюда для расследования.
Он посмотрел на меня так, что я почувствовала себя круглой дурой. Мне все стало понятно, но это понимание меня скорее удивило, чем обрадовало. Попросту говоря, я испугалась и даже порывалась встать и уйти. Но Захар молниеносным движением схватил меня за руку, удерживая на месте. Одно короткое мгновение я терпела почтительное прикосновение его руки, потом дернулась в сторону как норовистая кобыла и отодвинулась вместе со стулом, мучительно заливаясь краской.
– Ты ясно дала понять, что не желаешь иметь со мной ничего общего, – констатировал наблюдательный Захар. Впервые в его голосе отсутствовал сарказм.
– Да! То есть нет… Я ничего
– Успокойся, я не настаиваю, – сказал Захар, поднимаясь и направился к двери.
Когда он вышел, я, приложив руки к пылающим щекам, еще некоторое время таращилась на дверь, потом села перед трюмо и посмотрела на себя в зеркало, гадая, не начались ли у меня галлюцинации. Этот человек мог заполучить любую красотку на выбор, даже несколько, достаточно ему было поманить пальцем. Зачем ему понадобилась я? И почему он выглядел таким злобным? Конечно, я согласилась поехать с ним сюда, но только для того, чтобы раздобыть новые сведения и изучить заманчивую версию покушения на моего бывшего хозяина. Уверенность в собственной непривлекательности служила мне отличным щитом и я ни при каких обстоятельствах не смогла бы вообразить себя объектом желания кого бы то ни было, тем более, такого человека как Крылов.
Или могла?
«Почему бы нет? – неожиданно подал голос мой внутренний чертенок. – надо просто набраться храбрости.»
Набраться храбрости. Так просто. Ха! Или действительно просто? Зачем все усложнять? Не замуж же за него я собираюсь в конце концов!
Если не считать мужа, теперь уже бывшего, с мужчинами мне никогда не везло. Так повелось с самого начала и дело не в том, что желающих не было. Уже в шестом классе у меня выросла грудь, которая подпрыгивала при ходьбе, и это было любопытно не только мне. Но не так просто оказалось лишиться девственности. Мое первое свидание с далеко идущими целями обернулось полной катастрофой. Принято считать, что неопытным любовникам подсказывает сама природа. Или инстинкт размножения, если хотите. В моем случае природа молчала, стиснув челюсти, очевидно, боясь, что мы – я и мой парень – размножимся. Уж чем мы ей не угодили – мне до сих пор непонятно, а только ничего у нас не вышло. Ни в первый, ни во второй, ни даже в третий раз.
Тот же казус произошел и с моим следующим ухажером.
К восемнадцати годам я свято верила в то, что как женщина я недоделанная. Меня все чаще посещали грустные мысли, что ТАМ у меня вообще ничего нет, а то, что есть, залито бетоном. Правда при школьном медосмотре мне ничего такого не говорили, хотя я подозревала, что просто не хотели травмировать мою психику. Хотя в те времена с психикой у меня был полный порядок. Моей психикой траншеи можно было копать.
Все изменилось, когда я встретила своего мужа. Справедливости ради замечу, что и с ним все получилось не с первого раза. Но получилось! За одно это его можно было полюбить, что я и сделала. Правда, моей любви оказалось недостаточно, но это уже дело прошлое. В настоящем я снова почувствовала страх. Что, если мой дефект вернется? Вот сраму-то будет…
Не знаю, что меня толкнуло к решительным действиям в большей степени: страсть к Захару или желание убедиться, что со мной все в порядке, но так или иначе, я направилась к нему.
Время было позднее, так что никто из слуг не заметил того, что я слегка заплутала, разыскивая спальню хозяина дома. Дверь открылась, едва я успела постучать.
– Ну? – спросил Захар, явно нервничая. Привстав на цыпочки, я заглянула ему через плечо. В огромной, как гимнастический зал, комнате, царил беспорядок. Пепельница была полна окурков, а бутылка коньяка на тумбочке если и не была убита полностью, то атакована с преступными намерениями.
«Тем лучше!» – подумала я и храбро перешагнула порог.
Не помню, как я заснула, но проснулась в одиночестве. Откуда-то из-за стены доносился лязгающий звук, но я не стала торопиться и выяснять, что это. Вместо этого я с удовольствием потянулась всем телом, ощущая скользящее прикосновение шелковых простыней. Пусть даже меня сегодня же выгонят вон, но эта ночь того стоила…
Захар обнаружился в спортзале. Облаченный в обтягивающую майку с рисунком из веселеньких разноцветных ромбиков, он пыхтел над штангой. Безнадежно искаженные геометрические фигурки ему не шли, выглядел он как-то уж очень легкомысленно, но на душе у меня почему-то потеплело.