Невеста с изьяном
Шрифт:
Он сжал пальцы и с силой запустил добычу в стену. На какой-то миг стало легче, а потом все те же твердые руки ухватили его за плечи, вывели в зал второго этажа, и усадили на один из мягких стульев. Словно нашкодившего ребенка.
В душе всколыхнулась целая волна чувств. От потребности спустить мерзавку с лестницы, до желания не сдвигаться с нового места, чтобы его больше не трогали. Местный доктор явно знал что делает, присылая такую прислугу… Доктор!
Пришедшая в голову мысль оказалась настолько простой и ясной, что Арлен почувствовал себя глупцом. Всего то и нужно, что пройти
Эвелиса же понимала элементарные вещи, – в душе шевельнулось глухое раздражение, – Угораздило же эту деревенщину заболеть. Может спуститься, узнать хоть, как она там? Мужчина помедлил. Нет, сперва нужно поговорить с доктором.
Он направился к лестнице, чувствуя, как принятое решение помогает вернуть былое спокойствие. Но у двери его поджидал новый сюрприз. Уличной трости, его неизменной спутницы в прогулках, не оказалось на законном месте.
Арлен несколько раз обшарил стену, крюк, где обычно висела трость, оказался пуст. Мужчина в порыве чувств пнул дверь. Без такой простой, но необходимой вещи, он не мог покинуть дом. Отправляться же бродить по улицам на свой страх и риск, не имея надежной опоры… В этот раз он выругался уже громко. Сегодня совершенно все было против него.
Однако, раз он уже спустился, может навестить Эвелису? Вдруг она уже идет на поправку, и на днях сможет вернуться к своим обязанностям?
Путь через коридор занял всего пару минут. Мужчина старался не прислушиваться к шуму со второго этажа, и не думать, в каком состоянии позже найдет свой кабинет. Сейчас он все равно не мог повлиять на происходящее.
***
Эвелиса поджала колени к груди, и плотнее завернулась в одеяло. Кожа горела, но изнутри бил противный озноб. С утра снова пришлось пить противную горькую настойку, от которой сжимались все внутренности. Женщина приносила еще суп, но на еду не было сил даже смотреть.
Ей было откровенно плохо, а от случайных мыслей, забредающих в голову, становилось еще хуже. Ведь для всех она и так давно уже сгинула, может давящая болезнь и есть расплата за своеволие?
Девушка обхватила себя руками. Неправда. И исчезнуть она не может. По крайней мере, пока не отдаст долг младшей сестрице, иначе станет душой неприкаянной. А это еще хуже, чем за дурня безмолвного выйти.
Скрипнула дверь. Эвелиса с трудом повернула голову, ожидая снова увидеть добродушную женщину. Видимо опять пришло время пить горький отвар. Каким бы противным он не был, но ведь от него становилось легче… Однако на этот раз ее ожидания не оправдались.
– Ваша милость! – вспомнив, что на ней одна нижняя рубашка, она смутилась и натянула одеяло до самого подбородка, – Вы… Я… я не одета.
Арлен хмыкнул.
– Вот как. Но даже если бы я мог видеть, вряд ли ваше тело смогло бы меня заинтересовать.
– Я не… – по щекам полыхнул румянец.
– Впрочем, у нас еще будет время это обсудить, когда вы поправитесь. Как ваше самочувствие?
– Мне гораздо лучше, – горло обожгло болью, и она уткнулась в одеяло, не в силах сдержать кашель.
Арлен подошел ближе
– По-прежнему жар. Доктор обещал прислать травяные сборы.
– Я уже их пью. – осипшим от кашля голосом отозвалась девушка.
– Надеюсь они помогут.
Ритуал вежливости был выполнен, но уходить слишком скоро не хотелось. Эвелиса молчала, но даже ее молчаливое присутствие делало потревоженный мир спокойнее. Наверное все дело было в привычке, и в том, что эта служанка была понятной, и хорошо знакомой. Практически своей. Даже захотелось сделать для нее что-то приятное.
– У вас есть родители, близкие? – прежде он об этом не задумывался, но не сомневался, что семья у девушки имеется, – Может послать им весть о вашей болезни? Они бы даже могли навестить вас…
– Нет! – в голосе девушки послышалась паника, – Не нужно.
– Уверяю, я не буду иметь ничего против. Особенно если это поможет вам быстрее поправиться.
Эвелиса смутилась, и постаралась произнести как можно спокойнее.
– Я благодарна вам, но правда не нужно. Мне… мне не хочется их понапрасну тревожить.
Не говорить же, ее болезнь явно не вызовет у родственников сочувствие. Да и ни к чему им знать, где она находится.
– Подумайте хорошенько. Поверьте, некоторые отдали бы что угодно, чтобы иметь хоть одного близкого человека… – Арлен закусил губу, и с силой сжал спинку стула подвернувшуюся под руку, – Впрочем, как знаете. Если вам не нужно, мне тем более нет до этого дела. Но если передумаете, то дайте знать.
Девушка неслышно вздохнула. Она знала, что не передумает. А еще в словах мужчины ей послышалась едва скрываемая горечь. И уже не в первый раз мелькнула мысль, почему он при своем недуге живет совершенно один, а навещают его только доктор да управляющий. Но спрашивать об этом не стоило.
В этот раз дверь открылась гораздо громче. Появившаяся на пороге женщина всплеснула руками, и указав на Арлена замотала головой.
– Кажется, вам нельзя здесь находиться. – заметила Эвелиса, правильно истолковав возмущенные жесты.
– В своем доме я могу находиться, где захочу, – возразил Арлен.
– Наверное, вы можете перехватить от меня болезнь. И… я не знаю как ее зовут, но женщина, которую прислал доктор, хочет, чтобы вы вышли… Простите…
Мужчина вскинул голову.
– Не многого ли она хочет? – но вспомнив, как легко его выставили из собственного кабинета, скривился. Не хватало еще, чтобы это повторилось на глазах у служанки, – Хорошо. Я как раз собирался идти. Выздоравливайте.
ГЛАВА 26. Срыв
Следующие несколько дней превратились в тихий кошмар. В свое время, в этом доме перебывало немало служанок, неаккуратных, слишком шумных, навязчивых, но помощница, присланная доктором, казалось собрала все эти качества.
Рано утром она приносила завтрак, абсолютно не заботясь о том, голоден ли хозяин дома. Отказаться от еды не представлялось возможным, потому что в этом случае следовали попытки кормить его с ложки. То же самое касалось обеда и ужина.