Невеста с Невского проспекта
Шрифт:
Соната Бартока состояла из четырёх частей, в каждой из которых исполнителю приходилось преодолевать особые технические сложности. Первая часть, Tempo di Ciaccona, содержала четырехзвучные аккорды на очень высоком регистре, вплоть до четвертой октавы. Во второй части, Fuga. Risoluto, non troppo vivo, был сложный эффект полифонической фактуры. В третьей, Melodia. Adagio, часто сменяли друг друга прием пиццикато и игра смычком, а в финальной четвертой части, Presto, исполнителю приходилось играть подвижные фигурации с сурдиной.
Особенно обижало то, что сам
Но раздумывать об этом было некогда. Хотелось уже скорее закончить затянувшуюся репетицию и пойди обедать.
Бажен раскрыл ноты, прижал скрипку к щеке и начал играть. Звук одинокой скрипки моментально наполнил пустую комнату и, отражаясь от стен, понесся дальше по коридорам филармонии через слегка приоткрытую дверь. Скучающий в вестибюле вахтер не нашел эти звуки чарующими, лишь почесал ухо и перелистнул страницу кроссворда.
В самом конце Presto на четырехзвучном аккорде пиццикато струна не выдержала и лопнула, слегка задев щеку. Несколько капелек крови тут же выступили на щеке. Бажен выругался, правой рукой прижал ранку, а левой стал копаться в футляре для скрипки, разыскивая носовой платок. Ну вот, этого еще не хватало! Послезавтра ведь выступать!
В это время раздался телефонный звонок. Звонила Настя.
– Привет, Женя! Как дела у тебя? Жив, здоров? – прозвучал в трубке приветливый голос.
– Скорее жив, чем мертв, – ответил Бажен словами знахарки-жабы из сказки «Золотой ключик, или Приключения Буратино».
– Что случилось? Рассказывай, – чуткая Настя по интонации голоса Бажена сразу поняла – у него не все в порядке.
Бажен в двух словах рассказал ей о своем «боевом» ранении и быстро завершил разговор. Звонок Насти был сейчас совсем некстати.
Слишком заботливая и участливая подруга временами раздражала Бажена. Они познакомились шесть лет назад и считались парой. Настю знали все друзья Бажена, девушка часто бывала на его концертах, помогала творческому и неприспособленному к быту другу решать прозаические вопросы жизни и давно уже стала для скрипача чем-то привычным, полезным, но не слишком ценным.
О том, чтобы жить вместе, а тем более жениться, Бажен не думал. Его всегда окружали сотни поклонниц намного красивее Насти. Но они сами требовали к себе повышенного внимания и не привезли бы лекарства резко захворавшему другу. Поэтому Бажен, не отказываясь от удобных отношений с Настей, тешил самолюбие, принимая комплименты от других женщин и не связывая себя ни с кем всерьез.
Бажен посмотрел в зеркало, висящее возле вешалки в репетиционной комнате. Ранку немного щипало, но она не была глубокой. Кровь уже свернулась, небольшая узкая полоска около скулы даже придала красивому лицу мужественный вид. «Ладно, пройдет, – подумал про себя Бажен, – могло быть гораздо хуже, если бы струна попала в глаз». Стать одноглазым скрипачом Бажену совсем не хотелось.
Музыкант положил ноты и скрипку в футляр, привычным жестом
В животе бурчало. Духовная пища прекрасна, но организм требовал натуральной еды, и Бажен направился в ближайшее от филармонии кафе, в котором обычно питался, чтобы не готовить дома.
Недалеко от кафе располагалась высокая цилиндрическая афишная тумба – пилларс. Среди прочих афиш и рекламы на тумбе красовалась афиша государственной филармонии с расписанием концертов «Скрипка на Невском» – ежегодного летнего проекта, проводимого при поддержке Комитета по культуре Санкт-Петербурга с 6 по 27 июля на Площади искусств. На первом плане на афише был изображен гриф скрипки, а на заднем фоне – весь родимый оркестр во главе с Хармониным.
Бажен не удержался, вынул из кармана рубашки шариковую ручку и быстро, пока никто не видит, пририсовал дирижеру хвост и рога. Настроение сразу улучшилось, аппетит разыгрался еще больше, хулиган-скрипач рассмеялся и пошел обедать.
– 5 –
Расстроенная и взлохмаченная Алла Геннадиевна, хозяйка свадебного салона, весь день провела в полицейском участке – оформляла разрешение вернуть из камеры хранения вещдоки, свое имущество.
Манекен поврежден не был, а вот платье выглядело потрёпанным. В районе талии корсет затерли руками, а подол дорогого наряда почернел.
За то время, пока в полицейском участке манекен как вещественное доказательство таскали по допросам, грязь сильно въелась в ткань, и Алла Геннадиевна переживала, что теперь белизну наряда не вернет даже лучшая в городе химчистка.
Пока хозяйка салона «Love story» и ее помощницы кружили вокруг манекена, словно вокруг новогодней елки, трагически взмахивали руками и расстроенно причитали, «невеста в черном» угрюмо и злобно смотрела на них. Но женщины этого не замечали. Для них Ронда была всего лишь вещью.
В итоге манекен почистили, переодели в другое свадебное платье и снова поставили в витрину, которую к этому времени заново застеклили и подключили к сигнализации.
К вечеру все страсти окончательно улеглись, салон отработал целый день, как и положено. За день успешно продали четыре платья, настроение хозяйки улучшилось. Рабочий ритм, нарушенный происшествием, восстановился.
После закрытия работницы разошлись по домам, а хозяйка осталась подвести финансовые итоги дня. Пасмурный вечер в половине десятого разрядился сильным дождем.
Алла Геннадиевна, коренная петербурженка, привыкла к резким изменениям капризной погоды приморского города. На работе в шкафу дежурил плащ-дождевик, а в машине всегда лежал зонт, который, впрочем, крайне редко использовался. Не потому, что в Питере дожди редкость. Напротив – именно из-за их частоты и особенного характера.
Моросящий дождь – настолько привычное явление, что местные жители игнорируют его. Одежда от такого дождя быстро просыхает, стоит зайти на пятнадцать минут в крупный магазин, сесть в машину или спуститься в метро.