Невеста с ноутбуком

Черная Мстислава

— Холодном? — неожиданно перебивает Риман.

Он же не хочет сказать, что принял Оливию тепло?

— Ваше высочество…

Кронпринц поднимается из-за стола, жестом указывает мне на стоящий в стороне стул. Я не чувствую я за собой права сесть. Хотя нет моей вины в том, что «Сбежать от чудовища» превратилась в монолит нечитаемых символов, я, по факту, не выполнила пожелание кронпринца. Что хуже, он рассчитывает извлечь пользу из моего рассказа, в то время как мне нечего ему рассказать. Однако отказаться почти невозможно, ведь мне пришлось бы открыто возразить.

И

я сажусь.

Кронпринц берёт второй стул, легко переставляет спинкой ко мне и устраивается верхом.

— Вы считаете, что я её обидел, Шелли?

— Девушка в чужой стране совершенно одна, не считая слуг и дипломатов, но слуги не смогут её защитить от аристократов, а дипломатов нельзя назвать близкими.

Риман усмехается:

— Шелли, вы совсем не принцесса.

— Да, разумеется.

Риман усмехается ещё шире:

— В прошлой жизни вы были далеки от политике. Шелли, вы оцениваете ситуацию, как… домашняя девочка. В вас очень причудливо сочетаются наивность и проницательность. Я объясню. Оливия принцесса. Она представляет свою страну. Через отношение к ней я показал своей отношение к Карансу. Король идёт путём союзничества, я же вижу в Карансе кровного врага, который должен быть уничтожен.

А книжке про войну не было…

— Ваше высочество, я не понимаю, почему вы тратите своё время на политические уроки.

— Шелли, взмахом руки вы спасли меня от безумия и краха. Я уверен, что вы станете моей счастливой звездой. Я готов очень многое сделать для тех, кто меня поддерживает. Стоит ли считать незначительные разъяснения чем-то важным?

Значит, я должна оправдать доверие и придумать, как использовать ноут на благо кронпринцу. Собственно, ответ очевиден. Мой ноут — это доступ к уникальной информации. Проблема в том, что большая часть информации просто бесполезна. Зачем его высочеству история Древнего Египта или таблица соответствий российских и европейских размеров одежды?

— В пророчестве говорилось, что вы устраивали дебоши, с каждым разом совершали всё более и более безумные действия, всячески досаждали принцессе. И в финале вы перед свидетелями ранили посла Каранса.

— Суд, лишение титула…

— И пожизненное тюремное заключение, — заканчиваю я за кронпринца.

— Хм…

В его взгляде вспыхивает ярость, смешанная с лютой ненавистью. Игривый котик в мгновение ока превращается в напряжённого, готового к прыжку тигра. Хотя Риман продолжает смотреть на меня, я знаю, что его ярость направлена на принца Дорана и на тех, кто его поддерживает.

— Что ещё вы помните из пророчества, Шелли?

— Что вы предположительно выбросили меня из окна, — с милой улыбкой говорю я чистую правду.

— Вот как?

Я пожимаю плечами.

— Ваше высочество, я действительно не очень хорошо помню детали, я читала пророчество как развлекательную сказку. Возможно, вы могли бы помочь наводящими вопросами? О, вспомнила! Королева попросит принцессу Оливию передать через Каранское посольство некое письмо. Принцесса согласится и примет конверт. Я не знаю, что внутри, принцесса

не станет его вскрывать.

— Вот видите, Шелли, вы не перестаёте меня радовать. Я с удовольствием прочитаю, что мне пишет её величество, — и снова эта обворожительная улыбка и довольный прищур, как у кота, получившего банку сливок.

— Вам? — хмыкаю я.

— Конечно, мне. Ведь письмо заберу я. Какая разница, кто указан получателем? Шелли, скажите, в пророчестве упоминалась королевская семья Дашаля?

— Дашаль? — переспрашиваю я, я запомнила далеко не все имена и названия. — Вроде бы нет, не помню такого. Но, ваше высочество, поскольку пророчество в основном рассказывало о романтических отношениях принцессы и принца Дорана, иные события могли просто не упоминаться.

Риман не выглядит огорчённым, жмурится и всё больше походит на большого кота, пригревшегося на стуле:

— Хорошо, что не упоминалось…

М? Разве он не хотел получить информацию? Или… Может быть, Дашаль союзник Римана в предстоящем столкновении с Карансом. Несмотря на жёсткость и, возможно, даже жестокость, Риман не выглядит кровожадным. Почему он стремится к войне?

— Шелли, вы сказали, романтические отношения? Как далеко они зашли?

— Они встречались наедине, но между ними не было ничего, кроме поцелуев и объятий.

— Моя невеста хранит мне верность. Какая жалость… Впрочем, иного я не ожидал. Шелли, попробуй вспомнить что-то ещё. Любые детали, самые незначительные.

Я киваю.

В обществе принца я стала чувствовать себя свободнее, я самовольно переставляю свой стул к его столу, беру лист бумаги, карандаш и устраиваюсь боком. Принц наблюдает, не сводя с меня взгляда. Я стараюсь игнорировать пристальное внимание. Хмыкнув, принц встаёт и возвращается к документам, с которыми работал до моего прихода. Как-то незаметно в кабинет возвращаются адъютант и помощник в штатском. Поскрипывает карандаш по бумаге.

Однажды Оливия заметит, что кронпринц ранен. Он, издевательски улыбаясь, расскажет, как подрался за благосклонность ночной бабочке в «Розах Инака». Но теперь я уверена, что это ложь. Покушение? Теперь бы вспомнить приблизительное время нападения на его высочество…

С мыслей меня сбивает удар двери об стену.

Порог перешагивает мужчина в военной форме:

— Ваше высочество, срочное донесение.

— Да.

Коротко поклонившись, мужчина стремительно пересекает кабинет и кладёт перед Риманом лист. Я не пытаюсь заглянуть в текст, меня это не касается.

Посол… Может, я вспомню что-то про посла? Оливия часто с ним пересекалась и во дворце, когда он приходил проведать её, и сама навещала его в резиденции.

Дочитав донесение, кронпринц комкает лист. В его глазах вновь вспыхивает злость. Не оглянувшись, он уходит в сопровождении обоих военных. Могло бы показаться, что Риман забыл обо мне или, что вернее, выбросил из головы, но нет. Риман отдаёт приказ:

— Ланс, позаботься о леди.

Дверь захлопывается.

Помощник в штатском склоняет голову и угодливо предлагает: