Невеста с подвохом, или Ну, держись, Проклятый Герцог!
Шрифт:
Разве я не должна быть сейчас в больнице с диагнозом «сотрясение мозга» как минимум? Почему вместо больничных палат вокруг меня какие-то театральные декорации? Это театр? Или съемочная площадка? Почему человека, пострадавшего от несчастного случая, привезли на съемки какого-то сериальчика, вместо того чтобы оказать первую медицинскую помощь?
Я разозлилась. Дайте мне только встать – и я тут всех засужу, клянусь!
И между прочим… где Игорь? Как он позволил меня сюда привезти в бессознательном состоянии?
– Где
Женщина сузила глаза – подозрение в ее взгляде усилилось.
– Мы все еще на материке, – сказала она. – В гостинице на берегу. Но вам стоит знать, соэлла, что герцог Кархейский уже прислал лодки, которые должны доставить его невест в замок на главный остров. Времени у нас, чтобы привести вас в надлежащий вид после купания в пруду, крайне мало.
Я долго молчала, потом сделала глубокий вдох.
«Точно. Фильм снимают. Только я тут каким образом оказалась? И где съемочная группа? Оператор с камерой, растрепанный и нервный режиссер в очочках, всякие помощники принеси-подай…»
Еще одного внимательного взгляда по сторонам хватило, чтобы я испытала разочарование. Ни оператора с камерой, ни нервного режиссера не наблюдалось. Ни в очочках, ни без.
Ну, хорошо. Не фильм снимают. Тогда что это все значит, в конце концов?
Догадавшись, наконец, осмотреть себя, я обнаружила, что сижу на диване в мокрой одежде. Какая-то широкая белая юбка, собирающаяся сотней складочек, и такая же простенькая беленькая рубашечка с короткими рукавами-воланами.
Кажется, эта дуэнья упоминала, что Сюзанна купалась в пруду. Как-то скверно выходит: купалась Сюзанна, а мокрая я.
За неимением других идей, я решила подыграть.
– Тут такое дело… Похоже, у меня амнезия. После этого… купания в пруду.
Глаза «дуэньи» сделались по чайной ложке. Слово «амнезия» она, похоже, слышала впервые.
«Сложно подыгрывать без сценария», – подумала я и поправилась:
– Память я потеряла. – И добавила нараспев: – Блуждает сознание мое в тумане беспамятства.
А потом деловито добавила:
– Поэтому не могли бы вы, дорогая дуэнья, рассказать мне: кто я, что я, где я и зачем я? Буквально в двух словах – может, я сразу все и вспомню.
Я побаивалась, что моя просьба у «дуэньи» вызовет множество ахов, охов и вообще потрясение, но женщина, напротив, успокоилась и с охотой покивала. Кажется, мой деловой тон ей понравился – как будто она сразу поняла, что я расположена идти на контакт, а значит, со мной можно иметь дело.
– Я так и подумала, что у вас проблемы с рассудком возникли, соэлла, – сказала она. – Вот и слова вы неправильно произносите. Называете меня «дуэнья» вместо «соэнья». Соэнья Бертина я – полагаю, вы и это забыли.
Я кивнула, принимая правила игры. Да, соэнья. Да, забыла. Дальше, пожалуйста.
– Вы Сюзанна Бизар, – продолжала Бертина. – Ваши родители
Я прочистила горло. Вспоминать мне было нечего, но дуэнье, то есть соэнье это знать не обязательно.
– Что-то начинает проясняться, – соврала я с серьезным видом. – Мне кажется, еще чуть-чуть – и я все вспомню. Помогите мне немного, пожалуйста. Значит, невест несколько?
– Семь, – кивнула Бертина с готовностью. – Семь знатных девиц.
Я тоже кивнула.
– А герцог, он… Не слишком старый? – нашлась со следующим вопросом я; уверена, возраст жениха для знатных девиц должен играть важнейшую роль.
Бертина медлила с ответом, и я мысленно решила, что догадалась. Точно старик: с лысиной и без зубов.
– Герцог уже немолод, – осторожно ответила Бертина. – Ему тридцать восемь лет, насколько мне известно. Но вы должны понимать, соэлла, что в зрелом муже есть свои преимущества.
– Какие, например? – заинтересовалась я.
– Он умрет раньше вас и оставит вам свое состояние.
Бертина произнесла это таким рассудительным тоном, что я прям сразу прониклась своей выгодой. Действительно. Если умрет раньше и оставит состояние – это определенно плюс.
«Тридцать восемь, значит, – подумала я. – Занятное совпадение – этому герцогу столько же, сколько и мне. О. А ведь эта соэнья назвала меня знатной девицей. То есть не меня, а Сюзанну. И сколько же ей лет, этой Сюзанне?»
Я молчала, и, видимо, мою собеседницу это насторожило, потому что она с внезапной решимостью заговорила, словно убеждая меня:
– Вы должны взять себя в руки, соэлла, – произнесла Бертина. – В конце концов, вы не дитя, в невесты герцогу отдают только девиц на выданье, у которых уже настала девятнадцатая весна. Негоже вести себя, как ребенок. Будьте ответственной, как подобает девушке вашего возраста. Помните, что ваши родители возлагают на вас большие надежды.
«Ага, – оживилась я. – Значит, Сюзанне восемнадцать лет».
Я покосилась на дуэнью или как ее там. Я только подумала о возрасте этой девицы, как эта дама мне сразу и ответила, как будто знала, о чем я думаю. Она мои мысли читает, что ли?
– Не знаю, о чем вы думаете, – с досадой глянув на меня, произнесла тотчас Бертина, – но топиться… Это был очень глупый и безответственный поступок.
Мои глаза увеличились в размерах. Ну вот! Опять! Точно мысли читает!
– Я понимаю, – продолжала Бертина. – Вы наверняка наслушались слухов о проклятии герцога Кархейского, которое якобы убивает его невест… – Она возвела глаза к потолку задумчиво: – И даже поговаривают, что те несчастные, которые становились его женами, умирали вскоре после свадьбы, даже не успев оставить герцогу наследника…