Невеста скованного лорда

Соул Таня

– Вы не лорд, а шулер, – сказала я, трясясь от гнева.

Теперь, даже если бы сумела доказать мухлёж, это не избавило бы меня от скреплённого нитью обещания. До тех пор, пока оно не исполнено, я не принадлежала себе.

– Никакой я не шулер, – оскорбился душегубец. – Я эрр Тонущего острова. А заодно и человек, у которого похитили невесту.

– Ах, невесту похитили… А чем вы сами лучше этих похитителей? Я что вам, безделушка какая – таскать меня назад и вперёд?

– Присядем? – лорд махнул рукой в сторону кровати.

– Не

буду я с вами присаживаться.

Он пожал плечами.

– Ну тогда постоим. Я понимаю, что ты злишься, Кэтлин. Но и ты меня пойми. Как, по-твоему, я должен был поступить? Связать тебя и сопротивляющуюся, в слезах тащить на остров? Я эрр, а не варвар.

– Как раз в этом я и сомневаюсь… Одного не могу понять, почему какой-то там остров для вас превыше человеческой жизни?

– Он не какой-то, Кэтлин, – взгляд лорда вспыхнул. Чернота и пламя сочетались в нём удивительным образом. – И он не превыше жизни, но дорог и мне, и его жителям. Разве тебе не дорога земля, на которой ты выросла?

Мне вспомнилась выжженная пустошь Флуэнского герцогства. Период его процветания закончился ещё до моих сознательных лет, и когда я была ребёнком, засуха уже охватила земли.

– Она дорога мне, но не настолько, чтобы ради неё умирать. Для меня земля – это люди, которые на ней живут.

– Для меня тоже. Разница лишь в том, что и земля, и люди в моём понимании – это одно целое. Иль-Нойер – наш дом. И чтобы спасти его, мы готовы идти на жертвы.

– Может, вы и готовы, но я – нет. Скажите, а ваш отец точно так же толкал супругу на верную смерть и скрывал от зевак её несогласие?

Лорд Шенье усмехнулся, но его усмешка походила на печальную гримасу.

– Моему отцу повезло больше, чем мне. Мама выросла на Иль-Нойер и с радостью приняла свою судьбу.

– Да, со мной вам и правда не везёт. Я подобной судьбе совсем не рада.

Мы оба замолчали, сверля друг друга взглядом. Когда тишина затянулась, в дверь каюты постучали.

– Ваше сиятельство, мы подплываем, – послышался голос одного из моряков.

– Иду, – отозвался граф, а после обратился ко мне. – Я вернусь за тобой, когда придёт время садиться в шлюпку.

– Шлюпку? Я думала, у вас на острове есть порт…

Граф нахмурился.

– Порт уже затопило. Жди тут и не делай глупостей.

Он ушёл, а я так и стояла посреди каюты. В пыли и ошарашенная. А в голове пульсировало: «Остров – наш дом, и ради него мы готовы идти на жертвы».

***

Освальд Шенье

Захлопнул за собой дверь и выругался. Почему, будучи эрром и умея находить с людьми общий язык, я не могу договориться с единственным поистине важным для меня человеком? Такое ощущение, что мы созданы, чтобы не соглашаться друг с другом.

А с каким осуждением она на меня смотрела! С ума сойти. Такое чувство, что я действительно тот монстр, которым меня описывают. Душегубец во плоти. Ну что? Что мне остаётся делать? Ни у меня, ни у неё, ни у кого из нас нет выбора. Каждому отведён

его путь и срок. Наши с Каталиной пути были определены до рождения.

– Бросаем якорь, милорд, – послышалось с верхней палубы, и я вздохнул. Самое сложное ждало впереди.

Ведь мог же взять с неё слово, что, проиграв пари, она без капризов согласится на брак. И не стал. Не стал, дурак! Не хотел становиться ещё большим чудовищем в её глазах. Но если она будет отнекиваться, сбегать и плакать, что мне с ней делать?

Поднялся на верхнюю палубу и вздохнул ещё раз. По-прежнему штормило. К тому же вскоре ожидался большой прилив – самое мерзкое время для Иль-Нойер. Высокие волны, подтопленные дома, несчастные жители. Как же мне хотелось наконец прекратить это мучение.

– Что со шлюпками? – спросил, когда корабль встал на якорь.

– Почти готовы, милорд.

Собрал в кулак всю свою выдержку и пошёл назад за невестой. О Твердыня, за что ты послала мне это испытание?

Глава 3

Освальд Шенье

Кэтлин сидела на кровати, спиной опершись о подголовник и безэмоционально глядя в стену напротив. Ни слёз, ни признаков истерики. Будто происходящее внезапно стало ей безразлично. И хотя женских слёз я не люблю, но такое равнодушие мне тоже отчего-то не понравилось. Казалось, оно было направлено не на произошедшие события, а на меня.

– Пора, – распахнул дверь пошире и отступил в сторону.

Она молча поднялась с кровати, поправила платье и, приняв гордый вид, прошествовала мимо меня. Не оглядываясь, подошла к лестнице и стала подниматься на верхнюю палубу. А я смотрел ей вслед и подмечал, как сильны в ней черты родовитых заклинательниц нашего острова. Кэтлин оказалась не из пугливых и не заискивала передо мной, даже когда от этого зависело её будущее. Настоящая гордячка.

– Вы идёте? – оглянулась у выхода наверх.

И я, словно заворожённый, последовал за ней, разглядывая её со спины. Хрупкая, скромно одетая, со светло-каштановыми волосами, которые ей пришлось распустить после пряток. Лёгкие волны прядей струились по её спине и доходили почти до талии. Вздрагивали при каждом шаге.

Кэтлин была женственной и по-особенному трогательной, но присутствовало в ней и что-то непреклонное. Она, словно ивовая ветвь, отклонялась, ощущая давление, но упорно стремилась назад при первом удобном случае. Да, гордячка и упрямица.

Усадив молчаливую невесту в шлюпку, закреплённую на шлюпбалке, и дождавшись, когда оставшиеся места займёт команда, отдал приказ спускать шлюпку на воду. Волны бушевали, и мы опускались с особой осторожностью, чтобы не перевернуться. Кэтлин всё это время наблюдала за происходящим молча, вцепившись руками в скамью и в бортик. Она держалась за них так крепко, что костяшки её пальцев побелели.

– Тебе страшно? – положил ладонь на её заледеневшую кисть. Она вздрогнула и отдёрнула руку.