Невеста-сорванец

Коултер Кэтрин

— Интересная метафора. Джеймс, что ты думаешь, вспоминая о сокровище Аравии?

— Сокровище Аравии? Что это такое, черт побери!

— Скорее всего великолепный бриллиант, который каждый жаждет заполучить.

— А какое отношение имеет он к тебе?

— Никакого, если ты не способен провести вполне очевидные параллели.

— Знаешь, Корри, тебе не стоит танцевать с Девлином Монро. Очень советую тебе держаться от него подальше.

— Он похож на вампира. А если улыбнется, сразу становится очень симпатичным.

— Вампир?

Девлин? А, ты имеешь в виду его бледность? — Джеймс задумчиво потер подбородок. — Да, он просто неестественно бледен. Вампир?

Если хорошенько поразмыслить… я действительно ни разу не видел его при дневном свете.

— Правда? О Господи, Джеймс… а если… ах ты, негодяй! Дразнишь меня?

— Ну разумеется! Только вот Девлин — и на этот раз я говорю правду — имеет репутацию человека, увлекающегося кое-чем иным…

— Чем именно?

— Тебе это знать не обязательно. Только слушайся меня, и все будет в порядке.

— Слушаться тебя ? Тебя?! — Она всплеснула руками и рассмеялась так громко, что окружающие стали оборачиваться, очевидно, пытаясь определить источник веселья.

— Я почти что вырастил тебя. Так что тебе стоит прислушаться к моим словам. Я все знаю о мужчинах и их низменных… ладно, не важно. Говорю же, держись подальше от Девлина Монро.

— Низменные что? А, ты о мужских пороках? Хочешь сказать, что Девлин Монро испорчен до мозга костей? Разве мужчине не требуется многолетний опыт, чтобы достичь истинной распущенности? Девлин молод. Откуда ему знать о разврате?

Джеймсу до смерти захотелось обхватить пальцами эту прелестную белую шейку и сжать покрепче. Жаль, что он не сделал этого раньше. Просто не приходилось видеть эту самую шейку открытой.

— Я не сказал, что он порочен. Просто любит вести себя оригинально.

— И я тоже. Именно это дает тебе право обвинять человека в испорченности?

— Не мели вздор. И забудь Девлина. Лучше взгляни вон туда. Келлард Римс беседует с твоей теткой.

Он вполне зауряден. Потанцуй с ним. Но если он станет пялить глаза на твои гру… твой бюст, скажи мне, и я вобью ему зубы в глотку.

— Мужчины говорят «груди», — прошептала она, едва не поперхнувшись.

— Забудь об этом.

Но забывать она явно не собиралась. Наоборот, оглядела себя так, как будто у нее открылись глаза.

— Весьма недвусмысленное выражение.

— Совершенно верно. Мужчины, как правило, выражаются прямо и без обиняков в отличие отдам, которым непременно нужно приукрасить каждое слово кружевами, рюшами, оборками, изысканными оборотами и иносказаниями.

— Груди, — медленно повторила она, смакуя это неприличное слово, и Джеймсу пришлось поспешно схватить ее за руку и встряхнуть, чтобы стереть с физиономии подозрительную задумчивость.

— Не дай тебе Бог сказать нечто подобное вслух, особенно в присутствии мужчин, — прошипел он. — Понятно? У мужчин может…

создаться неверное представление о твоей добродетели, в результате чего они наверняка возомнят, что ты вполне способна заняться с ними определенного рода деятельностью. Бюст, Корри, и только бюст. Обещаешь?

— А вот и вампир Девлин. Посмотри, какая чудесная улыбка! Белые зубы на белом лице и темные-претемные глаза. Совсем как у Джудит Макрей, не находишь?

— Не нахожу.

— Да, темные и таинственные… пожалуй, спрошу, что он делает в полночь, и предложу свою шею.

Он представил свою ладонь, с силой опускавшуюся на ее попку. Пальцы покалывало от нетерпения вновь испытать прежние ощущения.

Но тут Корри повернулась и отошла, не проронив ни слова. А где же благодарность за добрый совет? Так нет же, спокойно удалилась, обмахиваясь веером, потому что он «затанцевал» ее до потери сознания и ей это понравилось. Хорошо хоть, что не одарила его своей патентованной издевательской ухмылочкой, при виде которой ему хотелось вывозить ее физиономию в грязи.

Джеймс хмуро смотрел ей вслед, пока не почувствовал прикосновение чьих-то пальцев к рукаву. Обернувшись, он увидел кокетливо хлопавшую глазками мисс Милнер и украдкой вздохнул, но, поскольку был истинным джентльменом, склонил голову и растянул губы в улыбке.

А тем временем Джейсон, танцуя с мисс Джудит Макрей, ловким маневром подвел ее к огромным стеклянным дверям, выходившим на балкон и в сад под ним.

Он совершенно обезумел, представляя ее голой в своих объятиях. А она чему-то смеялась. Что он сказал такого забавного? Никак не вспомнить… И все же он представлял ее смеющейся и голой.

Он замедлил темп, потому что вальс кончался.

— Скажите, сколько еще вы пробудете в Лондоне?

— Тетя Арбакл хочет вернуться в Корнуолл к Рождеству.

— У вас есть братья? Сестры?

Джудит помолчала, прежде чем с улыбкой ответить:

— Только кузен. Владелец Куме, племенной фермы недалеко от Уотерфорда.

— И он старше вас, мисс Макрей?

— Ода, намного старше.

Музыка смолкла. Джейсон улыбнулся прелестной молоденькой девушке. Хорошо бы повести ее на долгую прогулку по садам лорда Рэнло, но, увы, это невозможно Пришлось предложить ей руку и проводить к тетке.

— Миледи, — с легким поклоном сказал он, — надеюсь, лорд Арбакл вскоре почувствует себя лучше.

— Вы очень любезны, мистер Шербрук, — процедила леди Арбакл, и Джудит уронила веер.

— О Господи, как я неуклюжа! О нет, мистер Шербрук, я сама подниму.

Но Джейсон, разумеется, нагнулся, подхватил веер и, улыбаясь, вручил ей.

— Он не сломан. Позвольте откланяться, мисс Макрей, леди Арбакл.

Он снова поклонился, отошел и немедленно заметил Тома. Тот решительно шагал к двери, не глядя по сторонам, и был похож на гончую, почуявшую оленя.