Невеста страсти
Шрифт:
Откинувшись на спинку стула и положив ноги на стол, Клод смотрел в огонь. Он думал о том; как много всего осталось за пределами его рассказа. Это невысказанное составляло самую сокровенную тайну, тщательно оберегаемую и лелеемую, хранимую в потайных глубинах души, у самого сердца. Стоило ему лишь подумать об Алексис, и она вставала перед ним как живая. Часто эти мысли приходили непрошеными, заставляя сердце болезненно сжиматься в груди.
Клод провел рукой по волосам, в который раз вспоминая ее такой, какой увидел на вершине утеса. Она тогда подступила к самому краю каменной площадки и краю сознания. Дальше начиналась бездна. Лицо ее
Вначале он боролся с постоянным присутствием Алексис в своих мыслях. У Клода были и другие женщины, и он вспоминал их иногда не без удовольствия, но желал он только ее. Для него лучшей женщины не существовало на этой земле. Трагедия состояла в том, что она не могла принадлежать ему, пока не покончит с Траверсом.
Но между ними стоял не только Траверс. Была и вторая клятва, о которой они с Лендисом предпочли никому не рассказывать. Клод знал, что ему предстоит перебороть эту клятву, если он хочет получить то, что желает. Он любил Алекс Денти, а она от всего сердца поклялась никогда никого больше не любить.
Малиновые искры полетели в разные стороны от прогоревшего полена. Красноватое мерцание углей — вот все, что было нужно его усталому мозгу, чтобы живо представить события того дня и недель, за ним последовавших…
Алексис договорила последние слова и устало опустила руки. Качаясь от изнеможения, она отошла от края утеса. В голове ее гудело, кровь, казалось, пульсировала в том же ритме, в котором бились о скалы морские волны. Алексис понимала, что вот-вот упадет в обморок. Знала она и то, какими нелепыми покажутся ее клятвы двум стоящим позади мужчинам, если она сейчас оступится и упадет со скалы.
Танкер успел подхватить ее на руки до того, как она потеряла сознание. Он принес Алексис в дом и положил на диван в гостиной. В поисках чистой одежды и перевязочного материала Клод наткнулся на тело Франсин, лежащее под окном в столовой. Преодолев очередной приступ тошноты, он постарался вспомнить, когда могла умереть эта женщина, потом вернулся к Алексис с бинтами и тазиком воды — чтобы осмотреть раны, пришлось сперва отмыть кровь со спины.
Глядя на то, как трудится Клод, Лендис покачал головой:
— Траверс ее не щадил. Нужно из ума выжить, чтобы так изуродовать девчонку. Что нам с ней делать?
— Что делать? — переспросил Клод и вздрогнул, услышав собственный голос. — Мы возьмем ее с собой, что же еще. Здесь у нее никого не осталось. Британцы разорили дело ее отца. Ее муж погиб…
— Муж? Ты хочешь сказать, что человек, из-за которого она едва не умерла, был ее мужем?
— Кажется, да. Когда я разговаривал с секретарем Квинтона, он мне сказал, что у дочери Джорджа сегодня годовщина. Эта девушка, очевидно, дочь Джорджа, и тот мужчина — ее муж. Мать ее лежит мертвая в другой комнате. Ты видел, что с ней?
— Я не знаю, как
Клод отошел от девушки, уступая место своему первому помощнику. Намочив кусок простыни, он по совету Лендиса принялся оттирать кровь с собственной головы. Если бы не Лендис, Клод и не вспомнил бы про то, что ранен.
— Пуля только царапнула. — Клод сел, уставившись в окно и стараясь не смотреть на манипуляции Лендиса. Слишком хорошо он помнил, что чувствовал, когда Лендис вот так же трудился над его собственной спиной. Он был рад, что девушка находится без сознания, и надеялся, что она пробудет в забытьи, пока все это не кончится.
— Тебе повезло, — заключил Лендис.
Он осторожно обрабатывал раны несчастной. Если она выживет, думал Лендис, Траверсу никак не позавидуешь. Лендис нисколько не сомневался в искренности проклятий девушки и ее готовности отомстить.
— Удача тут ни при чем, — отозвался Клод. — Она спасла мне жизнь. Этот англичанин точно отправил бы меня на тот свет. Она толкнула его, когда он стрелял. Успей она на мгновение раньше, меня бы вообще не задело.
— Зато промедли секунду — и я бы тебя сейчас хоронил.
— Что с Алленом и Бригсом?
— Их не воскресишь.
— Черт, — прошептал Клод.
Отмыв остатки крови со спины Алексис, Лендис грустно покачал головой. Раны были глубокие.
— Не знаю, выживет ли она, Таннер. Подойди сюда. Смотри, этот Траверс крепко над ней поработал, да и крови она потеряла предостаточно.
Клод заставил себя встать с места и подойти к дивану. Раны на самом деле выглядели ужасно. Если девушка выживет, шрамы останутся с ней навечно.
— Все, что мог, ты сделал, Лендис, по крайней мере кровотечение остановил. Я хочу собрать кое-что из ее вещей, чтобы мы могли прихватить их на корабль. Тела я занесу в дом. Кто-нибудь из горожан похоронит убитых. Мы сейчас не можем терять времени.
Клод быстро обошел спальни и задержался в комнате Алексис. Он побросал платья, белье, обувь и украшения в мешок и только после этого затащил мертвых внутрь. Уложив тела Джорджа и Франсин рядом, а Пауля — чуть поодаль, он занес в дом тела убитого им англичанина, матроса, которого пристрелил Траверс, Аллена и Бригса. Сейчас ни к чему было раздумывать над тем, почему слуг Квинтонов не оказалось на месте. Клод понимал одно — своим отсутствием они спасли себе жизнь. Закончив работу, он вернулся к Лендису. Настало время уходить.
— Подожди пару минут, Таннер. Мне надо перебинтовать девушку.
— Я помогу.
Клод присел на край дивана, и они вдвоем приподняли все еще не пришедшую в сознание Алексис. Клод снял с нее окровавленные тряпки — все, что осталось от платья. Он старался не думать о том, как хороша она была, если не замечать спутавшихся волос и следов страдания на лице. Лендис бинтовал, а Клод поддерживал девушку, и грудь ее касалась его груди. Именно тогда Клод решил, что, если бы даже всего, что случилось в этот день, никогда не произошло, он все равно нашел бы способ увести ее от мужа и никогда бы не дал вернуться на этот остров. Он бы любил ее страстно и долго, до тех пор пока никто из них двоих не смог бы больше продолжать заниматься любовью.