Невеста сумеречной Тени
Шрифт:
Из темноты вечернего сада в залу вползает проклятый. Очертаниями он похож на огромного, выше человеческого роста бестелесного волка. Острые когти впиваются в паркет, вспарывая доски, словно бумагу. Чёрные потоки силы клубятся вокруг него, ощупывая пространство.
— Уведите женщин!
Слышу крик Эмиля, но он тонет в мгновенно воцарившемся хаосе.
Тварь в один прыжок настигает первого гвардейца, магией разрывая его пополам, и воздух содрогается от яростного неживого вопля, впивающегося в уши. Чьи-то руки подхватывают оцепеневшую Алису, грубо впиваются мне в запястье, но я словно окаменела.
Проклятый перетекает вдоль
Когда перед тварью в очередной раз вырастает непреодолимая стена света, я сбрасываю наваждение и поднимаюсь на ноги. Мы оказываемся почти у дверей, когда в истерике кричит Илона. Оборачиваюсь, чтобы успеть заметить, как мглистые щупальца стремительно вонзаются в то место, где только что стоял Эмиль. С его ладоней срываются белоснежные всполохи, превращающиеся в волну Сияния. Она сносит проклятого к противоположной стене, но тварь не сдаётся. Мгновение — и щупальца Тени расползаются по всему потолку. В воздухе пахнет сыростью, словно мы все разом оказались в затхлом подвале.
Мой провожатый хрипит, захлёбываясь кровью. Он падает на колени, одной рукой раздирая себе горло, а второй, намертво вцепившись в моё запястье, тащит на пол. Его взгляд — пустой, безжизненный, остекленелый — вперивается в меня. Пытаюсь выдрать руку, но она словно закована в тиски. Сумрачные клубы Тени окутывают нас обоих, я чувствую их разлагающее прикосновение на своей одежде, губах, волосах. Кричу — но голос будто отняли, а Тень впитывается под кожу, овладевает моим телом.
Сияющий вал магии сметает черноту, тварь отступает, последним лёгким движением пронзая грудь насквозь. Сердце разрывается от боли. Цепляюсь дрожащими пальцами за корсаж, хочу содрать его, чувствуя, как вскипает под кожей необузданная сила.
Ещё одна вспышка ослепляющего света. Проклятый воет так, что закладывает уши, и следом наступает тишина.
— Лия!
Запястье освобождают из хватки мертвеца. Чувствую, как меня поднимают на руки. Сырой смрад Тени сменяется ароматом нагретой солнцем чистоты, окутывая, обещая защиту. Пытаюсь что-то сказать, но я будто потеряла способность мыслить. Холод в груди сжимает сердце — и я проваливаюсь в темноту.
Глава двенадцатая. Интерлюдия. Эмиль
— Как себя чувствует твоя невеста? — Стефан снимает фрак, расстёгивает манжеты рубашки и усаживается в кресло. Его обычно буйные кудри сегодня выглядят особенно неряшливо. Закинув ногу на ногу, он серьёзно глядит на меня.
— По-прежнему не приходит в сознание.
Пошли уже вторые сутки с момента нападения проклятого на дворец. Всё это время у Лии беспрерывно дежурят целители, ожидая, когда она очнётся. Её тело вылечено от синяков, порезов и ссадин, но Тень медленно пожирает её изнутри. Вторые сутки я не сплю, пытаясь найти концы покушения. Как проклятый сумел пробраться в город, не выкосив по пути стражу? Почему напал именно там, в зале в дальнем крыле дворца, которое обычно пустует? Ответов нет, хотя все гвардейцы Вейсбурга поставлены на уши, обшаривают каждый закоулок столицы, а два гарнизона Северной армии прочёсывают леса и деревеньки вокруг города. Проклятая тварь появилась словно из воздуха!
— Сожалею, — мрачно говорит брат, откидываясь на спинку
— Я должен всё проверить, вдруг мы что-то упускаем.
— Я тебе скажу, что мы упускаем. Город гудит, как растревоженный улей. Какие-то оборванцы кричат на всех углах: дескать, корона плохо заботится о своих гражданах! Нападение проклятого посреди столицы, кошмар! И это при том, что ни одна холопская рожа не пострадала. Не хочу представлять, как они заорут, если погибнет хоть кто-то из горожан. Катарина уже почти на сносях, через пару недель родится наследник, а у нас под боком рассадник мятежа.
— Знаю. — Я откладываю исписанный кривым почерком листок и берусь за следующий. — Тайная канцелярия уже работает. Я велел отловить особо буйных и временно посадить под замок, чтоб не будоражили народ ещё больше.
— Это хорошо, — кивает Стефан. — Одно мне непонятно, — продолжает разговор брат, нервно выпрямляясь в кресле, — как эти проклятые проходят сквозь Стену? Ты что-то выяснил?
Я откладываю бумаги. Всю прошлую неделю объезжал места, где показывались маги Тени. Простой осмотр мало что дал, а использовать запретную силу я решился лишь дважды, когда был уверен в своей безопасности. Тень тянется к Тени, и тогда мы смогли пройти по следу беглецов глубоко в лес. Обнаруженные поляны, где маги побросали пленных, высушенных до состояния скелетов, не сообщили ничего утешительного. Тогда у меня появилось предположение, но стоит ли говорить его императору? Хоть чего уж теперь скрытничать, такое шило не утаить.
— Полагаю, проклятые не приходят из-за Стены. — Игнорируя недоумение брата, продолжаю. — Теневики создают их здесь.
— Что?! Создают? Но как?! — неверяще вскрикивает брат. — Маги Тени обращаются в проклятых после долгого использования дара, он сам их делает монстрами, своей оболочкой, вместилищем. Как их можно создать?!
Стефан вскакивает на ноги и принимается ходить по кабинету. Не смотрю на него, закрыв глаза, лишь устало потираю переносицу. После нападения на дворец появились кое-какие мысли на этот счёт, но выдавать их сейчас брату — лишнее. Зато можно сообщить, как я дошёл до такой идеи.
— За день до нападения мы нашли ещё одно место, где проводили ритуалы над похищенными из деревни жителями, — говорю тихо, и Стефан снова бросается в кресло. — Выглядит это так: сначала их заражают Тенью, а потом перекачивают дар в кого-то одного, поскольку тел всегда на одно меньше, чем количество похищенных.
— И ты молчал?! — ярится Стефан. Он сдвигает тонкий венец короны на затылок и запускает пальцы в кудри.
— Ты сам велел не беспокоить тебя по пустякам, — спокойно отвечаю я. — Я ищу хоть одного мага, чтобы попробовать его допросить, но они скрываются с такой ловкостью, будто знают о нашем приближении.
— Полагаешь, во дворце есть предатель? — подозрительно спрашивает Стефан.
— Скорее даже в армии, но я ничего не утверждаю. Если он и есть, то никак себя не проявляет. А загнать половину солдат в пыточные ради призрачной надежды раскрыть его мы просто не можем.
— Проклятье. — Стефан нервно расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки. — Эмиль, ты должен с этим что-то сделать.
— Я стараюсь, государь, — вежливо отвечаю, указывая на бумаги. — Поэтому и просматриваю все донесения лично.