Невеста супергероя
Шрифт:
– Мы снова перешли на «вы»? – Вздернул брови Нико. Ему было так больно говорить. Но он этого хотел, чувствуя себя так… странно.
– Прости. Это привычка, - зарделась она, продолжая смотреть на него широко раскрытыми глазами. И так ему нравилось гораздо больше, чем когда она постоянно отводила от него взгляд.
– Что было бы, разлетись ты по всему городу?
– Я не знаю, - пролепетала она. – Не доводилось практиковать подобное.
Казалось, что она говорила серьезно, без тени улыбки, но Нико отчего-то болезненно расхохотался.
– Не нужно было
– Это еще почему? Ты же бросилась туда, рискуя собой.
– Потому что я этого не заслуживаю. Я слишком много сделала… плохого.
– Да какая разница, - вдруг разозлился Нико. – Ты только что спасла кучу народа. Считай, что я списал с тебя все грехи, - он ожидал, что она ответит ему что-то, но она молчала. Поэтому он вновь заговорил сам. – Посмотри на меня, Тереза.
Послушно открыв глаза, она вновь подняла на него взгляд. И теперь он понял, почему она все время прятала его от него. Слишком много вины и боли скрывалось в этой синеве.
– Я не знаю ни одного человека, который никогда не совершал ошибок, - подумав, тихо заговорил он. – Главнее то, что ты очень хочешь их исправить. А ты хочешь. Иначе не пришла бы сюда, - улыбнувшись уголком рта, он толкнул свою руку в сторону, натыкаясь на ее холодные пальцы. – Как на счет того, чтобы начать все с чистого листа? – Откашлявшись, он приветливо улыбнулся ей. – Привет. Меня зовут Нико. И я поломал себе как минимум три ребра. Не желаешь прогуляться со мной в приемное отделение больницы?
Тереза наблюдала за ним с неподдельным удивлением и непониманием. А после вдруг расслабилась. И тихонько расхохоталась.
– Привет, меня зовут Тереза. И я ненавижу больницы.
– Брось! Поговаривают, что в больничной столовой подают самый отвратительный кофе в городе. Позволь мне угостить тебя им.
***
Чувство нереальности происходящего нахлынуло так же внезапно, как и горечь от безысходности ситуации. Ощущение полного бессилия било по мозгам даже сильнее, чем гнев и обида на нее. На Лив. На которую он смотрел сейчас и просто не мог найти в себе хотя бы частичку понимания к ней. Только злость.
На нее ли за этот поступок, который он хотел, но не мог понять?
Или на себя. За то, что не знал, как снова спасти ее теперь?
Когда она сама пришла на верную смерть.
– Что случилось, Лив? – Этот тихий вопрос звучал скорее, как вопль отчаяния. Мгновение назад кулаки Августа разбивались в кровь о невидимую преграду. Теперь же они обессиленно опустились вниз. – На базу напали?
– Да, Лив, - ухмыльнулся Дэниел, скрестивший руки на груди неподалеку от девушки. Он вовсе не спешил захватить ее тело, а скорее наслаждался сложившейся ситуацией. Как хищник, который понимал, что его добыча уже не сумеет сбежать. Только не в этот раз. – Что же случилось?
А тем временем солнце начало клониться к закату, окрашивая небо яркими красками. И Августу вдруг стало так тошно от всего этого. Как небо может быть таким красивым, когда улицы заливала кровь невинных? Как
– Август, я…
Лив выглядела взволнованной, хоть и пыталась скрыть это. Но сложно скрыть что-то от человека, который не сводил с тебя взгляд такое продолжительное время. Который мог просто закрыть глаза и, как наяву, увидеть каждую морщинку на твоем лице, когда ты хмуришься. Тонкие «смешинки» у уголков глаз, когда смеешься. Мог бы с легкостью нарисовать густоту твоих ресниц, и даже твой запах. Да, будь у Августа художественный дар, он нарисовал бы летнее травянистое поле со спелой пшеницей по краям. А с неба на зеленую траву опускались бы крупные хлопья первого декабрьского снега. Такой была для него Лив.
С опаской покосившись на ухмыляющегося Дэниела, Лив сделала неуверенный шаг в сторону Августа и замерла в нерешительности, заламывая руки, запачканные в грязи и… крови?
– Прости меня, - ее голос дрожал, и теперь Августа останавливала лишь невидимая преграда между ними. Не будь ее, он просто схватил бы ее в охапку и побежал… Как можно дальше отсюда. И не важно, что именно привело ее сюда. – Но я так больше не могу.
– Да что ты несешь, черт возьми? – Его терпению пришел конец, и гнев поднялся в нем, вырываясь наружу непрошенными всполохами пламени на руках и в волосах. А она лишь шумно втянула воздух сквозь сжатые зубы и сделала шаг назад.
– Мне очень хотелось верить, что у нас все получится, Август, - сбивчиво продолжила она, проглатывая некоторые гласные от волнения. – Но… Я просто знаю, что это невозможно. Он – дух. И даже если ты уничтожишь эту оболочку… Он не исчезнет. И это не закончится. Ничего не закончится.
– Мы бы нашли выход!
– Сдерживаться и дальше больше не было сил. Поэтому он просто проорал ей это, впечатавшись кулаками в невидимую стену. – Мы всегда находим выход!
– Да я устала его искать! – В тон ему прокричала Лив, а ее глаза наполнились слезами. – Устала бежать. Устала прятаться. Устала, что вокруг меня погибают люди. Это не закончится до тех пор, пока я жива, понимаешь? Я не выбирала этого! Не хотела!
– Ты не можешь так поступить, - вдруг его голос осип и стал невероятно тихим. А в груди вдруг поселилась удушающая пустота. Он прекрасно слышал ее, но так и не мог до конца поверить ей. Это все слишком нереально, так просто не бывает. – Если ты сдашься… Не думай, что я стану оплакивать тебя, как героя, который пожертвовал собой ради других. Потому что это, мать твою, не так. Я буду ненавидеть тебя. Слышишь? – Слова стали даваться ему с трудом, а на невидимой преграде то появлялась, то пропадала испарина от его тяжелого и прерывистого дыхания. – Я буду до конца своих дней ненавидеть тебя. За то, что ты сделала.