Невеста темного принца
Шрифт:
Ладонь наткнулась на что-то упругое, что тут же промялось под пальцами и отпружинило от меня. Я невольно отпрянула в противоположную сторону и приоткрыла глаза.
Передо мной простиралась бесконечная плантация сияющих… пузырей!
Больших, маленьких и совсем крошечных. Мутных, прозрачных, переливающихся радужными бликами… Словно гигантская мифическая рыба отложила пару десятков разнокалиберных икринок.
Вот только это была не икра. В каждом таком магическом шаре что-то лежало. Стопочки книг, россыпи украшений, древние артефакты, свитки,
29.2
Выглядело так, будто здесь живет какая-нибудь водоплавающая сорока. Блестело и переливалось абсолютно все, в основном, из-за наложенных на пузыри защитных чар. Но долго любоваться не рискнула – дышать хотелось все сильнее.
Что я ищу? Что?
Я поплыла над плантацией драгоценных «икринок», поглаживая пальцами то одну, то другую. Ждала, что содержимое отзовется, подаст знак… Может, в этих книгах есть что-то о заклинателях зеркал? А вот в этих – о том, как вылечить ихтиопода, потерявшего люмьеры?
Знать бы, как пользоваться вот этим забавным артефактом, напоминающим фиолетового морского ежа… Так, стоп. А артефакт ли это?
Вот с чего бы ему отползать вглубь пузыря и восьмью глазками на меня поглядывать? А не Иглошерст ли это часом Лекарственный, признанный вымершим в прошлом столетии?
А вот эти голубые шары в золотую крапинку до боли напоминали драконьи яйца… Ой, нет, горгульи… Да тролль их разберет!
Забавная рыбка-феникс с пышным хвостом, похожим на рыжее пламя, билась в упругие стенки пузыря-аквариума. За ней вился след красных искр. Казалось, горит сама вода.
Очень хотелось сделать вдох. Но я продолжала глазеть на фантастическую картину. В дальних пузырях тоже кто-то шевелился, суетился и плевался магическими сгустками. Сколько же диковинок, не способных выжить в большом мире, собрала Аврора?!
Пальцы наткнулись на очередной пузырь размером с некрупный арбуз, и тот отозвался приятной вибрацией. Приветствовал? На что-то намекал?
Я опустила глаза и чуть не захлебнулась от неожиданности.
Венец!
Я эту изящную серебряную диадему, изображенную почти в точности на одной из картин, узнала сразу! Усыпанная мелкими мутными камешками и чуть потемневшая за давностью лет, она все равно будто бы светилась изнутри. Не из-за защитных чар, не из-за сияющей материи, растворенной в воде. Нет. Сама по себе.
Так вот она какая – эльфийская работа…
Жутко красиво.
В смысле, и жутко – от мысли, что с помощью венца мог бы сотворить Блэр, – и все равно невероятно красиво.
Ухватив пузырь под мышку, я принялась усердно грести и бить ногами. Если эта штука еще работает, нельзя терять ни минуты. Ихти совсем плох, а вылечить его может только Присс. Самым надежным в мире лекарством – любовью.
***
Довольная, уставшая, перевозбужденная и – что удивительно – даже не нахлебавшаяся Сияющей материи, я выбралась на берег. Мазнула взглядом по Ихти, обреченно прикрывшему глаза. По обеспокоенной бледной Присс, парившей
– Пигалица, я верно понимаю: это то, что никак нельзя было находить? – хмуро уточнил Демон, возникая передо мной.
– Ага. Знаешь, как его достать?
Одной рукой я баюкала защитный кокон, а другой пыталась выжать мокрые волосы. Карпов ткнул в прозрачный шар жезлом, и тот лопнул, рассыпавшись сотней мелких пузырьков.
– Можно? – Демон взял венец и покрутил в пальцах, а я тем временем натянула платье обратно. – Здесь не хватает камня. Вот, смотри.
– Думаешь, без него не будет работать? – нахмурилась.
Вот ведь эльфы… Не могли на совесть приклеить перед уходом? А теперь и за починкой обратиться не к кому!
– Смотря как ты планируешь его применять. Если для красоты…
– Андрей!
– Это эльфийская работа. Очень искусная, – выдал Карпов и поджал губы. Как бы он ни пытался скрыть, но артефакт такой мощности в руках волновал и его. – В ней каждая мелочь имеет значение. Даже крошечный мутный камешек.
– Может, примеришь и попробуешь? – предложила, прикидывая, как на Мрачном Демоне будет смотреться изящная диадема. – В исследовательских целях?
– Боюсь, он мне не к лицу, – Карпов тряхнул волосами и с явной неохотой протянул венец. – Не хочу искушать Судьбу, пигалица. Эта вещь не предназначена тем, в ком течет кровь Блэров. Было бы неправильно игнорировать последнюю волю графини.
– В тебе – кровь Солины, а она официально Карповская, – пробурчала в ответ.
Андрей пригладил копну моих мокрых волос и водрузил венец сверху. Ничего необычного я не почувствовала, лишь легкое головокружение.
– Я не умею управлять своим даром. Черт, да я даже не знаю, в чем он заключен! – пожаловалась, пытаясь сосредоточиться. – Нет, абсолютно ничего. Или дело в камешке, или во мне. Я фантастическая неумеха.
– Неправда, – с мягкой улыбкой заметил Карпов и завел выбившую прядь мне за ухо. – В неприятности ты влипаешь очень профессионально. Я бы даже сказал, талантливо.
– Издеваешься.
– Совсем чуть-чуть. У тебя целительский дар, Ани, – просветил Демон, поглаживая мои щеки. – Я видел, как повязки порхают в твоих руках. Чувствовал, как простые прикосновения приносят облегчение, а мазь почти не жжется. Аврора врачевала дух, ты – плоть. Думаю, частица дара графини просто дополняет твой собственный, расширяя границы использования. Надо лишь немного практики.
– Августус говорил, графиня могла срывать печати – и с духа, и с дикой капли. Но я не чувствую в себе ее способностей. Совсем, – я сняла венец и обиженно покрутила его в руках. Дело не в камешке. Дело во мне.
– Откуда такая уверенность? Ты ведь ни разу не пробовала.
– А даже если бы и могла… Если бы венец усилил мой дар, помогая сконцентрироваться… Как бы я вытащила Присс?! Ее запихнул туда этот рыжий ублюдок, но даже он уверял, что не сможет открыть собственноручно запертую дверь!