Невеста в академии, или Если ты полюбишь меня
Шрифт:
— Только не это… — шепот прозвучал слишком громко в напряженной тишине.
Совсем недавно прирученная драконья магия оказалась гораздо мощнее прошлых стихий. И сейчас я до ужаса боялась, что не рассчитала с силой.
Сорвавшись с места, устремилась к Нейтану. Опустилась перед ним на колени, дрожащими руками перевернула на спину и обхватила бледное лицо ладонями. Энергия заструилась сквозь пальцы, освещая безжизненные черты.
Глаза защипало от слез. Смахнув соленые капли со щек, сдавленно выкрикнула в пустоту:
— Да ладно! — и схватила
Магия полыхнула белой вспышкой, тело в моих руках дернулось.
Парень открыл глаза.
Все такие же незнакомые, беспросветно черные. Некогда желанные губы, что однажды едва меня не поцеловали, изогнулись в холодной усмешке.
Теперь уже дернулась я. Попыталась вскочить и отпрыгнуть в сторону.
— Не так быстро, пташка, — прохрипел колдун.
Схватил за рукав мантии и потянул на себя. Не удержав равновесия, упала сверху, чувствуя, как стальные объятия лишают возможности двигаться. По рукам медленно поползли щупальца тьмы, оплетая запястья, оставляя после себя грязные следы. Кожа, в местах соприкосновения с чужим колдовством горела, словно от ожога.
Сознание заволокло тяжелым серым туманом.
А следом — ядовито-зеленая вспышка, и резко сменившийся пейзаж. Теперь нас окружали высокие исполины-деревья, а под нами чернела мертвая земля.
Кладбище?
Чужие руки больше не прижимали к себе — меня грубо скинули на припорошенную снегом застывшую грязь. В ушах зашумело. Поднявшись на колени, оперлась руками и зажмурилась, пытаясь сбросить наваждение.
Магия рискнула вырваться на помощь, но не нашла выхода и заметалась пойманным зверем. Она билась в каждой клеточке моего существа, причиняя обжигающую боль. Я вдруг почувствовала себя тем бальным залом в замке Риера, который спалила недавно стихийным выбросом.
Теперь горела я сама, ничего вокруг не видя и не слыша.
Толчок в спину.
Упала, ударившись лбом о твердую почву и сосчитала звездочки перед глазами. Грудь изнутри накалилась до предела, еще чуть — и снег начнет таять на подлете. Пытаясь абстрагироваться от боли, сосредоточилась на чужих прикосновениях.
Колдун перевернул меня на спину и с силой вдавил ладонь в солнечное сплетение. Стало трудно дышать. Я сморгнула слезы, глядя на знакомое лицо и гадая, сколько времени пройдет, когда Нейтан, который теперь будет являться в кошмарах, перестанет это делать? Умом понимала — им управляет жестокий, свихнувшийся на власти чародей, но глаза надежно фиксировали в памяти то, что видели.
А видела я Его перекошенное от злости лицо. Его черные, лишенные света глаза. Чувствовала Его руки, в который раз заставляющие меня страдать.
Какова ирония! Человек, который мог стать для меня спасением от навязанного замужества, в итоге стал наказанием за непонятно какие грехи.
Верно говорят: больнее всего бьют любимые. И неважно, что или кто ими руководствует. Память в такие моменты становится настоящим проклятием и никогда
— Я выжгу эту проклятую магию, — склонившись к моему лицу, прошептал на ухо. — Прямо в тебе выжгу. В поганой твоей крови.
Его ладонь нагрелась, от мага начал исходить красноватый свет. Парень поднялся надо мной, оставаясь стоять на одном колене и давить на грудную клетку.
— Вы… одержимый… психопат, — прохрипела срывающимся голосом в перерывах между тяжелыми вдохами.
Мне было плохо. Тошнило и ужасно кружилась голова. Я уже не различала, что терзает больнее — мечущаяся внутри магия или раскаленная темным колдовством рука Нейтона. Свечение вокруг стало насыщеннее, ярче, словно в воздухе распылили кровь.
— Возможно, — он холодно рассмеялся, усиливая давление, — Но твое поганое племя никогда не возродится былой мощью. Мой клан столетиями стоял на страже мира, и я не позволю кому-то похерить столь кропотливую работу. Пусть Аддерли больше не Верховный род в Темном ковене, но и Драконы навсегда останутся вымирающими. Пока не сдохнет последний из вас.
Я его практически не слышала, слова долетали, как из тумана.
Магия больше не рвалась наружу, она словно взорвалась внутри, растекаясь лавой в крови. Это дурманило разум, заставляя пространство плыть перед глазами, тонуть в кровавых всполохах и нарастающем звоне.
В какой-то момент я поняла, что меня никто не вдавливает в землю. И Нейтан исчез из поля зрения, оставив лишь повисший надо мной алый свет. А затем появилась приятная прохлада. Она окутывала измученное тело, гасила тлеющее пламя, помогала дышать.
Я, то проваливалась в кроваво-красное море, то выныривала из него.
За спиной больше не было твердой земли — меня обнимали теплые руки. Поднимали и куда-то несли.
Мне было спокойно.
Но чудовищно пусто.
Будто сердце вынули из груди, оставив лишь его иллюзию.
Я дышала. Чувствовала прикосновения. Была жива, в конце концов! Вот только… что-то потеряла. Пока не могла понять, что именно, хотя уже знала — нечто очень важное, без чего мне будет очень сложно обойтись.
Надеялась: вот, еще чуть-чуть, и спасительная темнота поглотит окончательно, позволив уснуть. Но сознание будто издевалось, настойчиво оставаясь при мне. Не полностью, но все же, позволяя урывками слышать испуганные выкрики, сердитые споры, сдавленные рыдания. Я знала хозяев всех этих голосов и не понимала, от чего они так остро реагируют?
Ведь я жива.
Я — здесь, все слышу и моментами даже вижу, хоть и размытыми обезличенными образами.
Не знаю, сколько прошло времени. Однажды наступила звенящая тишина, и стало еще спокойнее. Ничего не болело, магия не пыталась спалить изнутри. Она хранила молчание.
Мне было тихо. Даже слишком. Как никогда прежде.
А потом я распахнула глаза и резко села. Шумно вдохнула воздух, будто долгое время пребывала под водой, и закашлялась, чувствуя чудовищную сухость во рту.