Невеста в алом
Шрифт:
Мисс Белкади заметно напряглась.
— Я считаю, что он христианин, — сказала она — но не в моем положении задавать подобные вопросы.
— Нет, я имела в виду, он…
Анаис остановилась и покачала головой. Не имеет значения, что она имела в виду.
— Я еще раз прошу прощения, мисс Белкади, — сказала она. — Обычно я не бываю такой несносной. Меня оправдывает только тяжелая ночь.
Наконец-то во взгляде мисс Белкади мелькнуло любопытство.
— Я вам сочувствую, — тихо сказала она.
Анаис посмотрела вниз
— И я полагаю, у вас возникли вопросы…
Мисс Белкади сидела спокойно, приподняв идеальную бровь.
— …по поводу моей одежды, — удалось закончить Анаис. — И что я здесь делаю.
Выражение лица мисс Белкади оставалось бесстрастным.
— Не в моем положении интересоваться подобными вещами.
Именно в этот момент в дверь быстро постучали — тук- тук! — и лорд Бессетт проскользнул внутрь.
Где-то по пути он раздобыл пиджак, что было довольно досадно, потому что он очень хорошо смотрелся без него. Он свернул ее одежду в аккуратный узелок и сунул его под мышку, почему-то оставив кружевную оборку одной из штанин панталон выглядывать снизу.
Внезапно ей захотелось рассмеяться. Однако лорд Бессетт и без того выглядел достаточно возмущенным. Вероятно, он не привык играть роль служанки леди.
— София, где мисс де Роуэн может одеться? — спросил он без предисловий.
Мисс Белкади махнула рукой в сторону одной из дверей, что выходила в небольшую гостиную.
— В моей спальне.
Бессетт бросил узелок на колени Анаис.
— Я вызвал свой экипаж, он отвезет вас на Генриетта-плейс, — сказал он. — Я могу прогуляться пешком, так что…
— Спасибо, но я не живу в Вестминстере, — вставила Анаис.
Лорд Бессетт странно посмотрел на нее.
Итак, он действительно знает, кто ее отец и даже где он живет. Она подозревала, что именно это повлияло на изменение в его манере поведения на лестнице.
— В любом случае, лорд Бессетт, мои родители сейчас за границей, — сказала она. — На своих виноградниках. А я живу на Уэллклоус-сквер.
При этих словах его глаза расширились.
— В Ист-Энде? — выпалил он. — Одна?
— Нет. Не одна. — Анаис сохраняла бесстрастное выражение лица, решив, что очень многому научилась у Софии Белкади. — И мой кучер ждет меня в пабе «Голубые столбы».
Странный блеск вновь возник в глазах лорда Бессетта, и Анаис вдруг стало интересно, какого они цвета. В искусственном освещении гостиной было трудно судить.
— Да, интересный вечер выдался, — сказал он наконец. — Но вам не стоит заходить одной в паб. Не в это время ночи.
Мисс Белкади переводила взгляд с одного на другую и обратно.
— Уже довольно поздно, — сказала она, грациозно поднимаясь из кресла. — Я пойду с мисс де Роуэн. Возможно вы, милорд, захотите присоединиться ко мне?
Казалось, Бессетт колеблется.
— Если ваш брат не будет против, то да. Спасибо.
— Мой брат не будет против, — ответила
Бессетт обратил свой взгляд на Анаис.
— Ну, значит, решено, — более мягким тоном сказал он. — А теперь, мисс де Роуэн, поторопитесь, пожалуйста. Еще час, и на улицах появятся люди с повозками, полными овощей.
На следующее утро настроение в кафе Общества Сент-Джеймс было странным.
Лорд Рутвейн стоял около одного из широких стрельчатых окон, потирая рукой шею, уставившись на другую сторону улицы Сент-Джеймс, где был вход в частный клуб для самых отчаянных игроков из числа джентльменов.
Справа от Джеффа сидел лейтенант лорд Карран Александр, который выглядел так, как будто не спал.
Лорд Мэндерс отправился к буфету, словно собирался пополнить свою тарелку с завтраком, а затем оставил ее там, позабыв.
Даже мистер Сазерленд оставил свою чашку с кофе, и теперь напиток остывал на столе.
«Такое потрясение, — подумал Джефф, — и из-за одной маленькой женщины».
И конечно, Рэнс — причина всего этого разлада — не счел нужным появиться, будучи джентльменом, который редко встает до полудня, если только гарнизону не дан приказ идти на штурм или не открыт сезон охоты на куропаток.
Сазерленд резко откашлялся и предложил Рутвейну отойти от окна.
— Не думаю, что нам стоит еще ждать, Эйдриан, — сказал он. — Как Священник я здесь, чтобы быть третейским судьей, а не принимать решения. Оно — за вами, отцы-основатели.
Александр поднял взгляд на мистера Сазерленда.
— Разумеется, сэр, но разве могут быть какие-нибудь вопросы по поводу принятии в Братство этой женщины?
— Ты задал неправильный вопрос, старина, — неприятно скривил губы Рутвейн, устраиваясь в кресле. — Нужно решить, отхлещем ли мы Рэнса по заднице за вчерашний обман или просто вышвырнем отсюда?
— Господа, давайте не будем спешить. — Сазерленд снял свои серебряные очки и задумчиво отложил их в сторону. Это был высокий человек с военной выправкой, который был выбран в качестве Священника за мудрость и характер. — Членство в Братстве — пожизненное. И все мы знаем это. Что касается так называемого Общества Сент-Джеймс, то в вашем уставе нет процедуры увольнения отца-основателя. И это было бы опрометчиво.
— Но, Сазерленд, вчерашняя ночь была за пределами дозволенного, — сказал лорд Мэндерс, отодвигая в сторону чашку с кофе. — Привести к нам женщину! Подумайте, что она видела? Представьте себе, какие сказки она может рассказывать? Как соотечественник Лейзонби и лояльный шотландец — я в ярости!
— У шотландцев нет никакого особого влияния в Братстве, милорд, — немного устало сказал Сазерленд. — Да, я признаю, что Дар набирает силу в этой стране. Но мы не должны судить о человеке по его расе.