Невеста в алом
Шрифт:
— Покойник был Хранителем?
— Да, — раздался шепот. — Человек, обладающий небольшим Даром, но добрым сердцем и большой отвагой. Нам всем очень его не хватает.
— Он был близок со своим дядей?
Дюпон горько улыбнулся.
— Дядя едва признавал его, — сказал он. — Пока при дворе не появились слухи о таланте Жизели.
— Боже мой, об этом стало известно? — воскликнул Бессетт.
Француз глубоко вздохнул.
— Как это будет по-английски? — пробормотал он. — Устами младенца? Малышка Жизель предсказала отречение Луи-Филиппа —
— Боже мой! — Мистер Сазерленд схватился за голову. — Как же такое могло случиться?
— На королевском пикнике в Гранд-парке, — ответил француз. — Был приглашен весь королевский двор с семьями — точнее, всем приказали явиться. Конечно, король вышел на несколько минут пообщаться с массами — положение обязывает. Прискорбно, что он направился прямо к мадам Моро и решил поговорить с Жизель, взяв ее рукой за подбородок. Он смотрел ей прямо в глаза и не отводил взгляда.
Бессетт и Рутвейн застонали в унисон.
— Дальше — хуже, — сказал Дюпон, теперь слова так и лились из него. — Он спросил, почему у нее такие грустные глаза в такой прекрасный день. Когда она не ответила, он поддразнил ее, сказав, что она обязана говорить, когда ей приказывает сам король. И малышка Жизель поняла его буквально и предрекла не только падение Июльской монархии, но, продолжив, сказала, что его отречение от престола будет сопровождаться второй ужасной потерей — смертью его дочери, Луизы-Марии.
— Боже, королевы бельгийцев?
— Да, прошел слух, что Луи-Филипп занимался этим, — сказал Дюпон. — Он хотел, чтобы его дочь стала королевой Бельгии в обмен на принятие Францией независимости Бельгии.
— Я думал, что это только слухи, — заметил Рутвейн.
— Возможно. — Француз выразительно развел руками. — Но французская армия отступила, Леопольд порвал со своей морганатической женой, а Луиза- Мария уютно устроилась на бельгийском престоле. Между тем говорят, что королева становится с каждым днем все слабее.
— Итак, предсказание ребенка опять сбывается, — пробормотал Бессетт.
— По слухам, у нее туберкулез, — сказал Дюпон. — Королева вряд ли проживет до конца года, и любовница короля уже обладает определенным влиянием при дворе.
Ощущение ледяного ужаса уже охватило Бессетта. Это было то, чего Хранители Братства больше всего опасались: использование самых слабых среди ватейи — древней секты провидцев, большинство из которых были женщины и дети.
На протяжении всей истории злые люди пытались контролировать Дар с корыстными целями. Вот почему организация должна существовать и в дальнейшем. Не важно, что в основе Братства лежало темное друидское начало. За века оно превратилось в почти монашескую милицию, чья миссия заключалась в охране своих. Но за долгие годы многое изменилось. А теперь вот выяснилось, что ребенок — этот Дар — оказался в большой опасности.
Дюпон словно прочел его мысли.
— Брат мой, Лезанн, чтобы обрести власть
— Вы думаете, это он убил своего племянника? — Бессетт почувствовал, что на смену ледяному страху под ложечкой пришла ледяная ярость, охватившая его целиком.
— Уверен, что это сделал он, — ответил мрачно француз. — Ему нужно держать Жизель в своих руках, в своей власти. Теперь она и ее мать под его крышей, и они живут за счет его благотворительности. Наш человек в Роттердаме, конечно, послал своих шпионов, но пока еще никому не удалось проникнуть внутрь. Однако будьте уверены — Лезанн готовит ребенка к определенной деятельности.
— Вы работаете с ван дер Вельде? — спросил Сазерленд. — Он опытный человек.
— Самый надежный, — подтвердил француз. — И, согласно донесениям его агентов, похоже, Лезанн ухаживает за женой своего племянника.
— Боже мой, он что, собирается жениться на английской вдове? — спросил Рутвейн. — Но… что насчет родства и канонического права? Что говорит ваша церковь?
Снова галльское пожатие плеч.
— Лезанна мало заботит мнение церкви, — продолжил он. — К тому же Моро был незаконнорожденным. Существуют ли бумаги, которые нельзя сжечь или подделать? Кто действительно знает правду о его рождении? Возможно, даже его жена не в курсе.
— Все хуже и хуже, — сказал Сазерленд. Священник глубоко вздохнул и обвел взглядом присутствующих. — Господа? Что вы предлагаете?
— Похитить ребенка и покончить с этим, — высказал мнение лорд Лейзонби, следя за покачивающимися бедрами ближайшей официантки. — Привезем ее в Англию — с разрешения королевы, конечно.
— Целесообразно, но чрезвычайно глупо, — сказал Рутвейн. — Кроме того, королева не может санкционировать такое явное нарушение дипломатии.
— Это не будет иметь значения, если нас не поймают, не так ли, старина? — Но голос Лейзонби звучал отдаленно, а его взгляд был направлен куда-то к входной двери. Внезапно он резко поднялся со своего стула. — Прошу прощения, господа. Боюсь, я должен оставить вас.
— Боже мой, какой кобель! — Бессетт срезал друга мрачным взглядом. — Этот ребенок значит гораздо больше, чем соблазнительная задница официантки.
Усевшись в конце стола, Лейзонби положил руку на плечо Бессетта и склонился к нему.
— Кажется, за мной следили, — спокойно сказал он. — И это была вовсе не распутная девка. Я отдаю свой голос тебе, а сам попытаюсь сбить ищейку с нашего следа.
С этим Лейзонби выскользнул из комнаты и растворился в море столов с большим скоплением людей.