Невеста в долг

Лаванда Марго

Неужели я смогла до них достучаться? Неужели Абашев могущественнее всех этих людей, которые выбивают из нашей семьи долги с помощью коллекторов?

— Абашев? Ты уверена?

— Зачем мне врать? — чуть не плачу. — Я же говорила, что недавно приехала, а так я у него жила, сюда вернулась за вещами, потом случился пожар, я задержалась, но скоро свадьба. Правда! Вы же можете ему позвонить, проверить. Назовите мое имя.

Переглядываются. Видимо, они знают Абашева, потому такая реакция. И знают, что невесту такого опасного человека лучше не трогать. Замираю

в ожидании, молясь всем богам, чтобы они всё же позвонили Кариму. И чтобы он откликнулся и спас меня.

— Ладно, твоя взяла, — кивает лысый бандит и морщится, — что за жизнь? Столько времени на тебя потеряли, а тебя и трогать нельзя!

— Так вы позвоните Кариму? — немного вылезаю из своей трусливой оболочки, примеряя на себя роль невесты влиятельного человека. — Если сделаете это быстро, я даже могу не рассказывать, что вы тут со мной делали.

Мужчина оценивающе прищуривается, но никак не комментирует мои слова. Они оба уходят из коридора и кому-то звонят. Я не слышу ничего. Не разбираю ни звука. В голове непрекращающийся гул, словно кто-то включил пылесос и заодно забил мне ватой уши. Обнимаю себя руками и пялюсь в пол. Везде снова бардак. Гораздо хуже, чем раньше. Но я точно знаю, что больше не прикоснусь к уборке.

В этом доме мне небезопасно, здесь мне нельзя оставаться. Папа довел нас с братом до предела, его грязные делишки привели нас к катастрофе. Я не знаю, чем всё это закончится, но именно в эту минуту я заливаюсь слезами и рисую в голове страшные сценарии — один хуже другого…

— В общем, так…

Вздрагиваю, понимая, что мужчины вернулись в кухню. От них разит решимостью и собранностью. Что они будут делать?

— Можешь быть свободна. В следующий раз сразу называй имя покровителя. У нас оплата не почасовая, заплатят за количество адресов. А ты времени нам потратила уйму. Эх, бедовая, живи пока, смотри хорошо отблагодари Абашева, тебе повезло с женихом.

Громкие шаги, хлопок двери, и меня оставляют одну.

Что теперь? Мне самой позвонить Абашеву? Поблагодарить? Что они ему сказали и что он ответил? Я с ума сойду от стыда, когда придется держать перед ним ответ. Пусть сейчас я спаслась от насилия, причиненного двумя страшными бандитами, впереди меня будет ждать расплата в постели Абашева. Думать об этом невыносимо, не помогает уверенность, что выбора не было. Возвращается липкий стыд, отвращение. Я продала себя. Продала!

Ведь он сразу мне дал четкий расклад, что я должна для него сделать, и вряд ли он оступится. Нет, я не смогу, не смогу взять и позвонить ему. От напряжения меня разбирает истерический смех. Так и с ума сойти недолго. Надо как-то взять себя в руки, умыться, позвонить в СИЗО. Мне нужно немедленно знать, что сделали с Артёмом! Его Абашев должен тоже защитить, если я пойду на его условия.

А вдруг они станут другими? Вдруг он потребует от меня чего-то похуже? Впрочем, что может быть хуже, чем лечь в постель с тем, кого презираешь, и стать инкубатором для его ребенка?

Дрожащей рукой беру телефон и набираю номер Абашева. Ведь перед смертью

не надышишься. Куда мне тянуть? Может быть, я не доживу до завтрашнего дня, если не пойду на его условия. Или мой брат…

Звучат гудки. Они иглами колют мне прямо в мозг. Напряжение запредельное.

— Да? — слышу на том конце стальной голос Карима и тут же кидаюсь в омут с головой.

— Я согласна.

— Кто это?

В смысле? Язык тут же прилипает к нёбу, а в голове сумбур. Но не успеваю среагировать, как звучит грубоватый смех в трубке.

— Расслабься, Софья. Я тебя узнал. Что ты хотела? Передумала? — его голос звучит так, словно он ни капли не сомневался в этом исходе. Ненависть к нему вспыхивает с новой силой. Как же я смогу? Как выполню то, что сейчас должна пообещать?

— Я согласна стать вашей женой в обмен на защиту, — выдавливаю из себя, сцепив зубы.

— Интересно, — медленно тянет звуки, — и с чего ты вдруг переменила мнение?

— Мне сказали, что брат ранен! Вы должны ему помочь, и немедленно! Или… вы это и без меня знаете, — добавляю сдавленно. Силы покидают меня. Рассказать про визит бандитов не хватает уже решимости. Артем важнее. Его жизнь в опасности!

— Собирайся, за тобой приедет водитель.

— В доме сломана дверь, я не могу так всё оставить, — господи, что я несу? О чем беспокоюсь? Это уже видимо нервное. Теряю разум, цепляясь за мелочи, в попытке хоть немного отстрочить расплату.

— Почему дверь сломана? — безразлично интересуется Карим.

— Здесь были бандиты, — подавляю нервный смешок. — Надеюсь, это не вы их прислали.

Короткое ругательство. Не понятно, на кого злится Карим. На меня, на ситуацию, на бандитов?

— Починят твою дверь, никто не попадет в ваш жалкий домишко, если ты так об этом переживаешь. Водителя я уже отправил, жди.

— Мне нужно собрать вещи…

— Тебе вряд ли они понадобятся.

— Почему? — почти выкрикиваю нервно.

— Софья, успокойся. Я уже думаю, что надо бы и врача прислать. Ты в порядке?

От того что мой враг проявил сочувствие, пусть и минимальное, глаза начинает жечь от слез.

— Со мной все нормально. Главное узнать как Артем. Умоляю… Я только ради него согласилась.

— Я уже понял, как важен тебе статус мученицы, — перебивает резко. Я уже дал распоряжение, в СИЗО едет адвокат. Собери минимум самого необходимого, водитель будет через двадцать минут. Отвезет тебя в мою квартиру в центре. Я приеду когда освобожусь.

Что на это ответить? Да, хозяин. Я буду ждать, терпеливо и покорно? Но я совсем не такая!

— Тебе обязательно меня постоянно унижать и подчеркивать, какая моя жизнь жалкая по сравнению с твоей?! — вырывается у меня. Даже на ты внезапно перехожу, хотя предпочитаю держать дистанцию с Абашевым.

— Упаси боже унижать тебя, мне это неинтересно, — в тон отвечает Карим. — Я просто говорю как есть. Хочешь поспорить и потратить мое время?

— Значит, ты будешь указывать мне, что говорить, а что — нет? Я думала, что стану женой, а не рабыней!