Невеста вампир для блудливого оборотня
Шрифт:
— Что именно, солнце мое? — он не убрал руку, и продолжал лежать рядом слишком близко.
— Зная историю стаи, голод, жажду, учитывая, что я увидела, не так давно, я никак не ожидала от вас… тебя такой сдержанности и… — тут мне стало неловко, но я все же произнесла это слово, — нежности. Подозреваю, что с Миланой ты был другим, более требовательным, брал, что хотел и как хотел. Почему же в отношении себя я не вижу жестокости? — пусть тема не сильно романтичная, но если волк вызывает у меня отклик в душе, я должна услышать ответы на свои вопросы. Себе я уже не
— А ты все ждешь, что я наброшусь на тебя и начну жестоко терзать твое совершенное тело, — слово «совершенное» мне теплым бальзамом приласкало душу. Он снова, уже в который раз заставил меня засмущаться. Была бы я человеком, несомненно, мои щеки уже стали бы пунцовыми.
— Это было бы ожидаемо, учитывая, что я имею представление о твоих… предпочтениях, — и нет, глядя сейчас в его лицо, я уже не верила, что он может причинить мне боль. Слишком стремительно он менял меня, подминал под себя, и я кажется, уже перестала сопротивляться.
— Мужская модель поведения во многом зависит от женщины и его отношения к ней. Мы можем быть жестокими, ветреными с одной, и стараться положить мир к ногам другой. И как бы кто не утверждал, что волка исправить невозможно, это не совсем так, — его пальцы играли с моей кожей, энергия теплым потоком струилась в меня, и я как зачарованная слушала его голос. — Голод взывает к нашему зверю, мы не сдерживаемся, и думаем лишь об удовлетворении инстинктов, но приходит момент, когда появляется она, та ради которой готов многое стерпеть, многое преодолеть, и скорее лишишься жизни сам, чем причинишь ей малейшую боль. Тут уже во главе идет инстинкт защитника и хранителя семейного покоя.
— То есть с Миланой вы были эгоистичным засранцем? — его речь напоминала признание, то о чем я даже думать боялась. Я постаралась придать своему лицу веселое и беззаботное выражение.
— О да, я был отменным эгоистом. Не задумывался о ее чувствах, мне было удобно, больше меня ничего не волновало. Взаимовыгодной союз, где каждого все устраивало до поры до времени, — тень грусти пробежала в его глазах.
— Сожалеете?
— Она строила планы, надеялась, не сожалею, просто сделал выводы. И зла ей не желаю, надеюсь она отойдет, и найдет того кто оценит ее, — его рука чуть сильнее сжала мою кожу.
— И что же заставило вас из эгоиста превратиться в заботливого волка?
— Ты… — как у него получается одним словом напрочь вышибать воздух из легких?
— И если между нами произойдет… э…ммм… близость… то инстинкты не возьмут верх? Каким вы будете? Нежным или жестоким? — в горле пересохло, сама не верила, что задаю подобные вопросы.
— А тут я ничего не буду говорить, я тебя есть только один способ узнать, — он стал осыпать мое тело мелкими поцелуями, едва касаясь моей кожи, заставляя выгибаться ему навстречу, и даже ласка солнца была ничтожно мала по сравнению с его всепоглощающим жаром.
— Как узнать? Проверить? — я не узнавала своего голоса, в нем сквозило желание, неприкрытое порочное.
— Именно так, Николь…
Глава 52
Я
Невольно вспомнился наш первый раз, тогда даже моя ненависть уступила неведомой страсти. И сейчас во мне нарастала уверенность — наш второй раз будет особенным, волшебным. Вардан заполнил все мои мысли, и я упивалась этим состоянием, хотела взять все, что он способен мне дать.
И все же я не решалась дать ему зеленый свет. Прояви он сейчас немного больше настойчивости, я бы несомненно сдалась. И волк это безусловно чувствовал. Так почему он не действовал напором? Почему был так осторожен? Одержимый голодом и желанием стойко терпел, сражаясь с соблазном.
С его руки я переместилась на щеку, щетина приятно покалывала ладонь, заставляя мурашки вожделения бегать по телу. Палец коснулся его губ, бархатных, гладких, манящих, нет, он слишком совершенен, чтобы быть настоящим.
— Ты переворачиваешь мой мир, мои взгляды, я уже не знаю, что происходит, — я говорила с трудом, только остатки былого страха сдерживали меня от того, чтобы накинуться на оборотня самой. Хотя себе я уже могла абсолютно точно признаться — я хочу познать Вардана, хочу раствориться в его объятиях, и получить все, что обещают его глаза.
— Тебе надо лишь отдаться на волю энергетическому потоку, доверится ощущениям и раскрыться, я не тороплю, — его язык коснулся моих пальцев, я вздрогнула от жаркого электрического удара и не сдержала стон. Лучше бы поторопил, пока дурманящие желания полностью не поработили меня.
— Если это произойдет дороги назад не будет… это будет начало… — я все же высказала свой страх. Пока еще во мне сохранилась крупица воли. Но договорить все равно не смогла. Это ведь уже не брак по договоренности, мы стояли перед чертой чего-то настоящего. А если потом у него появится истинная, если все что происходит сейчас лишь иллюзия? Эти мысли вмиг отравили сознание, страх и сомнения с новой силой вынырнули на поверхность.
Он внимательно смотрел на мое лицо, сосредоточенно, не улыбаясь, скорее всего пытался прочесть незаданные вопросы, которые разделали нас, не позволяя до конца разрушить стену и слиться воедино.
— Нет, я тебя не отпущу, — он произнес это твердым, стальным голосом, словно давно все для себя решил. — Именно поэтому я не тороплю, Николь, — он очень целомудренно поцеловал меня в кончик носа. Как же я безумно хотела его поцелуя, даже приоткрыла губы в приглашающем жесте. Он же продолжал всматриваться в мои глаза, по лицу волка пробежала тень боли, невысказанных опасений. Вардан тоже переживал, что-то мучило его изнутри. — Почему ты ненавидишь оборотней? — свой неожиданный вопрос он задал очень тихо. Даже на несколько секунд прикрыл глаза, уже наверно сожалея, что ступил на тонкую и опасную дорогу.