Невеста вампира
Шрифт:
— Лишь одного мужчину я хочу в подобном смысле, — мягко призналась она.
«Благодарение богам», — невольно подумала девушка. — «А ты становишься всё бесстыднее с каждой секундой», — сокрушённо вздохнула она, признавая, что всё же реагирует на этого мужчину совершенно непозволительно. Амазонка попыталась сесть, но он схватил её за плечи и уложил обратно на землю.
— Ещё рано. Отдыхай.
— Хватит мной помыкать, — возмутилась Делайла.
— Я стану делать то, что посчитаю нужным. Я сильнее тебя.
— Только, если я сама тебе это позволю.
Лайел неожиданно
— Ты, действительно, считаешь себя сильнее меня? — поинтересовался вампир.
— Считаю? — фыркнула амазонка. — Твоя задница попадала в полное дерьмо почаще меня за последние несколько дней.
Лайел удивлённо засмеялся. И замер. Смех? Сейчас? Уже очень долгое время эта эмоция была настолько чуждой его жизни, что он и забыл, как такое вообще возможно.
Делайла смотрела на него, как зачарованная.
— Я предполагала, что у тебя очаровательная улыбка, но твой смех… ты должен чаще смеяться. Ты становишься просто потрясающим, когда смеёшься.
Он отвернулся, признаваясь сам себе, что из них двоих она на самом деле была сильнее.
— Это сумасшествие должно скоро закончиться, — сказал он со вздохом. — Мы должны найти способ покончить с этим.
— Если не поубиваем друг друга до того, — пробормотала Делайла.
Эта девушка подошла сегодня к смерти так близко, что едва не переступила черту. Печально, но вампир не мог винить в этом богов. Только он был виноват. Он один.
— Я… прости меня.
— За что? — удивилась Делайла, откровенно смущаясь.
— Боги, Делайла, ну ты же не повредилась ко всему умом. Как ты думаешь, за что?
— За то, что укусил меня, я знаю. Но объяснись, я не понимаю, почему ты просишь прощения.
— Я поранил тебя, Делайла.
— Но я сама подставилась, Лайел. Так что нет нужды извиняться за этот укус. Однако, за кое — что другое мог бы и извиниться, — добавила амазонка, чувствуя себя на седьмом небе от счастья при звуке собственного имени из уст этого мужчины.
— За что другое?
— Ты перестал меня целовать и оставил… неудовлетворённой.
Лайела словно кипятком окатило. Мышцы непроизвольно дёрнулись в ответ на её слова, а член моментально затвердел. Опять.
— За это я не собираюсь приносить извинений.
Она подняла руку и обвела ранки на шее.
— Я хотела бы закончить начатое, — сказала она, надув губки.
Лайел позволил себе коснуться пальцами её пупка — «какая же прелестная, гладкая кожа, какие татуировки» — кровь вампира всё быстрее струилась по венам, когда он медленно поглаживал живот девушки. «Остановись. Нельзя», — стучало в висках. Он поднял руку к её шее и накрыл ладонь, которую девушка прижимала к израненной коже.
— Твоя готовность отпустить мне все прегрешения удивляет.
— Ты опять об укусе?
— Конечно.
Делайла громко и протяжно вздохнула.
— Почему же удивляет?
— Ты не производишь впечатления всепрощающей.
Она повернула руку, и их ладони соединились.
— Какое же я тогда произвожу на тебя впечатление?
Он
— Ты обаятельная. Сильная, — вампир медленно ухмыльнулся, — и мстительная. Ты готова была устроить резню и перебить драконов за то, что они забрали твою сестру.
— Тогда это было совсем другое дело.
— Почему?
— Моя сестра могла пострадать.
— Но ты тоже пострадала сегодня.
— Кажется, я уже заметила, что сама виновата.
— Тем не менее, тебе не следовало этого делать, и ты больше никогда не выкинешь подобное. Дай мне слово.
Амазонка покачала головой, разметав свои синие волосы.
— Нет, этого я обещать не могу. Хотя, можешь попробовать заставить меня, — Делайла дразнила его, и её голос выдавал, как ей это нравилось. Она подзадоривала мужчину, бросала ему вызов. Лайел сузил глаза. Если бы Делайла была его женщиной, он бы… Ничего бы он не сделал, оборвал себя вампир. Она никогда не будет принадлежать ему. Даже думать о такой возможности было предательством.
— Разве твоя жизнь менее ценна, чем жизни твоих сестёр?
— Я была рождена для того, чтобы их защищать.
«Хм. Неужели она считала себя менее достойной, чем своих сестёр, никчёмной по сравнению с ними? Такой незначительной, какой ты сам недавно пытался заставить её себя чувствовать?» — раздумывал Лайел.
— А если бы я причинил тебе вред намеренно, ты бы отплатила мне?
— Да, — ответила амазонка без колебаний.
— Но всё же, почему ты?…
— Я не знаю, — снова вздохнула Делайла. — Я просто не хотела, чтобы ты ввязался в эту драку. Ни со мной, ни с драконами.
— Они бы меня не одолели.
— Я знаю.
«Она это знала?» И почему это принесло ему такое удовлетворение?
— Тогда почему?…
— О, ты не перестанешь допытывать меня, правда? — Делайла вздохнула и, вероятно, решила сдаться. — Любой мужчина, который так запросто может положить меня на лопатки, не будет лёгкой мишенью. Я это знаю, однако, не смотря на это, я не могла не переживать, что тебя могут покалечить.
Его. Не Тагарта. Лайела охватило чувство такого всепоглощающего удовлетворения, что он едва смог взять себя в руки.
— Я проиграл несколько сражений за свою жизнь, — признался вампир.
— Значит, ты на самом деле не так сильно хотел убить своего противника, — просто заметила амазонка.
Лайел удивлённо моргнул. Он это знал, но никто другой никогда об этом не догадывался. Вампир позволил своим людям думать, что тогда они просто оказались слабее, но не признавался в истинных причинах случившегося. И гордость не беспокоила его.
Все битвы, в которых он не одержал победы, он проиграл лишь потому, что увидел своих врагов с их женщинами. Они были так сильно влюблены друг в друга. И у него в груди рождалась такая боль, какую он испытывает и сейчас. И рука Лайела каждый раз опускалась, он не мог нанести этот последний удар, который разлучит влюблённых на вечность. Нужно было убить либо и того, и другого, либо никого. В последнее время он всё чаще оставлял в живых обоих.