Невеста вне отбора
Шрифт:
Соскользнув с постели, Катарина осмотрелась, нашла плотный халат. Он пах чужими духами, но на Катти была только тонкая сорочка, так что привередничать она не стала.
Номер, как выяснилось, состоял из двух частей - спальни и маленького подобия гостиной. Два стареньких, продавленных кресла, стол, окно с широким подоконником и яркий, розовый шнур. Под ним было написано «дернуть один раз».
Пожав плечами, Катти последовала инструкции. И через минуту в комнату вошла служанка.
– Чего изволите?
–
– На двоих. И добавьте к нему кофейник. И сливки.
– Через полчаса, мэдчен. Пирогов надо?
– А с чем?
– С северной ягодой, с рыбой и с потрошками, - перечислила служанка и добавила: - И экзох... ихох... необычный!
– Тогда с ягодами и необычный.
В ожидании служанки Катарина устроилась на подоконнике. Она выводила на стекле всяческие символы и гадала о природе новообретенной силы.
Три года назад мэдчен ван Ретт не только получила увечье. У нее еще и скачкообразно увеличился магический дар. Как будто обмен магии на здоровье.
Хлопнула дверь. Катти лениво обернулась и увидела служанку с огромным подносом и входящую следом за ней Германику.
– Доброе утро, - прохладно произнесла Катти. Она почему-то вспомнила клятвенное заверение моры Ровейн, что на Отборе никто не пострадает.
– Злишься?
– хмыкнула дуэнья.
– Ну позлись немного.
– Я стала убийцей. Считаешь, это недостойный повод для гнева?
Германика придирчиво осмотрела оба кресла, брезгливо скривилась и вытащила из воздуха изящный стул. Усевшись, склонила голову к левому плечу и ехидно спросила:
– А что, ты бы хотела это изменить?
Мэдчен ван Ретт не стала отвечать. Она так и осталась сидеть на подоконнике и тоскливо вглядываться в проходящих по улице людей. Мора Ровейн тем временем делилась новостями. Рассказывала о том, что родовую защиту удалось снять, что король счастлив, что Гар надел женское платье и...Что?!
– Ну наконец-то, - фыркнула Германика.
– Я уж думала, ты на меня не отреагируешь. Не надевал он ничего, ты просто слишком глубоко ушла в себя.
– Я повторюсь - считаешь, повод недостойный?
– Повод изумительный, но ты никого не убила. Одного придавила лианами и он потерял сознание, а вот второго...
– Тут мора Ровейн сделала паузу, достала трубочку, раскурила, выдохнула ароматный дым и мечтательно произнесла: - Я даже возгордилась, что знакома с тобой. Это ж надо было так точно, так метко насадить мужика на шипы!..
– Это... в смысле, - Катарина покраснела, - тем самым местом?
– Всеми тремя, - хохотнула Германика.
– И хоботок, и два мешочка. Знаешь, учитывая, что сняли его не сразу, думаю, он предпочел бы смерть.
– А чего он сам не слез?
– Ну его еще слегка за обе руки прихватило, - отмахнулась дуэнья.
– Но это мелочи. Ему оказали некоторую помощь, лекарственно-глумительного
– Ясно.
– Катарина осторожно сползла с подоконника, пошарила рукой, ища трость, и невесело рассмеялась.
– Не могу привыкнуть к тому, что трость мне пока не нужна.
– Пока?
– Я же не знаю, почему нога вновь слушается меня, - серьезно ответила Катти.
– Пойду разбужу Мадди. Пропущенный обед она мне не простит.
– Тебе пора привыкать выказывать ей больше почтения, - вдруг произнесла Германика.
– Она уже не дочь купца, а невеста наследного принца, будущая королева.
В голосе моры Ровейн было столько горечи, что Катарина удержала своей первоначальный, весьма эмоциональный вариант ответа.
– Мы сами разберемся, Герм, - тихо произнесла мэдчен ван Ретт.
– Если мне не понравится при дворе, никто меня там удержать не сможет.
Она оставила Германику сидеть в кресле и курить. И когда обе девушки вышли из спальни, мора Ровейн как раз заново раскуривала трубочку.
– Садитесь, дети, и лопайте. А я расскажу вам старую сказку о трех подружках и дуэнье, которая возомнила себя живым человеком, а не обслугой.
– Ты не обслуга, - уверенно произнесла Катарина.
– В подробности вдаваться не буду, скажу лишь одно - наша нынешняя королева дружила и со мной, и с твоей матерью. И еще с одной невестой-избранницей, которой сейчас нет в живых. Но когда невеста стала женой, у нее резко испортился характер. У твоей матери, Цветочек, характер всегда был взрывным. Так что свою бывшую подругу она послала в далекие дали и вышла замуж. При дворе с тех пор не появляется. А я была вынуждена пересекаться с королевой.
– Вы думаете, что я могу возгордиться?
– тихо спросила Мадди.
– Но ведь фактически Келестином правит Альтгар.
– Но золотая мишура полностью в твоем распоряжении.
– Германика глубокомысленно затянулась, выдохнула дымок и отложила трубку.
– Давайте, что ли, поедим. Через пару минут прибудут слуги с одеждой - у вас сегодня чаепитие с королевой. У вас обеих.
– Я бы предпочла повидаться с Гаром.
– А я с Лиаду.
– А вместо этого у вас на ужин порция змеиного яда. Братья добивают паутину кукловода.
Германика с сочувствием посмотрела на Катарину, открыла рот как будто хотела что-то сказать... и промолчала. У Цветочка и так впереди сложный день.
– Герм, как ты стала белатором? Я смогла прыгнуть.
– Прости, но об этом ты сможешь поговорить только с главой нашего Совета, - развела руками дуэнья.
– Я знаю, почему и как, но сказать не могу - клятва. А ты, Мадди, должна принять: белаторы не раскрывают секретов даже семье. Достаточно того, что глава Совета дает клятву оберегать род и династию и не претендовать на власть.