Невеста волка
Шрифт:
Я внимательно смотрела по сторонам, пытаясь понять, что же это за “кое-что”. И единственное, что замечала, — это отношение к Ранферу окружающих людей. Тех, кто его узнавал. Некоторые продолжали шарахаться как от чумы, некоторые кривились, но были и те, что нарочно скалились и поворачивались к нему всем телом, уперев руки в бока. Словно показывали свою готовность вступить в схватку.
Мужчина на всех одинаково не обращал внимания. Кроме того, несмотря ни на что, нам уступали дорогу, и никто, ни один из вышеперечисленных не смел произнести ни одного
В какой-то момент мы остановились около вещевой лавки. Хозяин дружелюбно улыбнулся нам обоим.
Я подумала, продавец, вероятно, не знает, кто перед ним. Он широко распахнул руки и проговорил:
— У меня великолепный товар, вам, бесспорно, понравится. Для такой прекрасной девушки я даже готов сделать скидку! Что вас интересует? Отличные сумки из кожи питона и забруйской кобры, ремни, ключницы, портмоне и кошельки! Есть муфта из кролика и лисы, варежки из овчины и соболя. Скоро зима, не стоит ли купить вещи заранее? Через пару месяцев все подорожает, помяните мое слово!
Я перевела непонимающий взгляд на Ранфера. Все еще было неясно, что мы тут делаем. Но он сложил руки на груди, отчего его бицепсы стали выделяться сквозь одежду, и невозмутимо слушал.
— А… что у вас есть еще? — спросила я тогда, чтобы заполнить паузу.
— О, я вижу, вы ценители редкостей! — с хитрой улыбкой потер ладонями хозяин, затем развернулся и указал рукой на стенд позади себя. И тут я увидела то, на что прежде не обращала внимание. Хотя это было на самом виду.
На серой доске была приколота огромная черная шкура. Высушенные плоские лапы, длинный пушистый хвост и оскаленная волчья пасть размером с две человеческих головы.
Холодный пот прошиб меня насквозь.
Было совершенно очевидно, что это не просто волк. Таких огромных волков не бывает.
— Шкура оборотня! — провозгласил продавец, довольно облизываясь. — Очень качественная! Без следов от пуль. Охотник сказал мне, что завалил эту бестию голыми руками! Уж не знаю, как он это сделал, но, видать, матерый тип, опытный.
Хозяин подмигнул мне, аккуратно поглаживая шкуру.
А мне резко стало дурно. С каждой секундой я все ярче представляла, как это произошло. И видела перед собой не волчью шкуру, а человеческую кожу, распластанную и натянутую на доску.
Перед глазами потемнело. Жар под кожей, как назло, становился все сильнее. И то, что я видела, лишь усугубляло ситуацию.
Меня слегка повело, и Ранфер подхватил меня, подставив руку. Его лицо было каменно-холодным.
— Не стоит так переживать, — тихо сказал он. А затем повернулся к хозяину лавки и зло проговорил:
— Меня зовут Ранфер Крас. Вы пытаетесь продать шкуру оборотня альфе оборотней.
На секунду вокруг повисла тишина. Оказалось, что за этой сценой уже несколько минут следили все, кто находился рядом. Продавцы соседних лавок и случайные прохожие, что затесались в этот ряд
А хозяин вдруг ответил, ехидно скалясь, то, что мы совсем не ожидали услышать:
— О, мне это прекрасно известно, лэр Крас. — И его улыбка стала еще шире. Он даже выпятил вперед грудь, прищурив глаза. Будто говоря этим: “Ну, что ты сделаешь мне, волк?”
А он ничего и не мог сделать. Ничего не мог сделать посреди оживленного города утром на рынке человеку, которого защищает закон. Людям разрешено убивать оборотней в их животном воплощении. И на этом конец.
— Кто убил его? — холодно спросил Ранфер, и лицо его оставалось неподвижным. Не дрогнула ни одна мышца.
— О, я не могу вам сказать, любезный, — широко улыбнулся продавец. — Да это и невозможно, я выменял эту шкуру на крупную сумму у охотника, который не пожелал назвать своего имени. Ну, вы же понимаете, по какой причине. Нам бы не хотелось раздувать вражду, любезнейший.
Он так сладко улыбался, что даже мне захотелось его ударить. Сильно.
— Пойдем, — резко бросил Ранфер, развернув меня за локоть.
Люди, что стояли вокруг, шарахнулись от нас как от толпы голодных аллигаторов. Даже я чувствовала волны ярости, растекающиеся от Ранфера во все стороны. Настолько сильной, ощутимой ярости, что она била по коже, проникала сквозь поры, заставляла в спазме задерживать дыхание.
Его ненависть была почти материальной.
Через некоторое время мы вышли за территорию рынка, и дышать стало немного легче. Оборотень отпустил меня, и я больше не чувствовала его гнева.
Но мне его не хватало. Даже в черном облаке этих эмоций я чувствовала себя живой. Я чувствовала, что получеловек рядом со мной — настоящий.
И ему больно.
— Это ужасный закон, — проговорила я, когда мы начали спускаться по небольшому пригорку вниз. Неподалеку впереди виднелась гладь озера. Она серебрилась на солнце, отражая фиолетово-синее небо в своих водах.
Ранфер бросил на меня короткий взгляд и вздохнул.
— Дело не только в нем, — ответил он. — Нам известно об этом законе, и в полнолуние, когда многие оборотни не способны контролировать свое перерождение, они уходят в леса. В Темный Диархан. В это время в городе людей, как правило, не остается ни одного оборотня. Но новые шкуры появляются почти каждый месяц.
— Но как же это возможно? — удивилась я.
— Все просто. Охотники на оборотней, прикрываясь этим законом, уходят в наши леса. И убивают нас там. На нашей территории.
— Но это же ужасно!
— Да, иногда мы ловим таких охотников, — хрустнув костяшками пальцев, ответил мужчина. — И тогда их участь незавидна. Но даже в таком случае нам приходится устраивать суд тайно. Люди требуют вернуть им людей, чтобы судить их на своей территории. И в таком случае почти всегда их оправдывают. Ведь никто не может запретить человеку гулять по Темному Диархану, правда? — спросил Ранфер со злой, грустной улыбкой. — А как доказать, что он охотился, а не гулял?