Невеста врага
Шрифт:
— Вел, что там с зельем? — призвав секретаря, гаркнул он в зеркало. — Ты уже давно обещал его достать!
— Не волнуйтесь, сьер, — торопливо отозвался тот. — Мне как раз его только что доставили.
— Тогда неси его ко мне, немедленно! — Гард едва не треснул кулаком по зеркалу, но тихое урчание у ног заставило его сбавить обороты. — Джина... Ну иди сюда... — он поднял кошку на руки и стал гладить ее, правда, чересчур энергично и резко: тяжелые мысли не давали возможности расслабиться.
— Я уже слышал, что случилось, сьер, —
— Я же говорил, что она очень изменилась, — Гард бросил кошку на кровать, и та, возмущенно мяукнув, перебежала к изголовью и улеглась на подушку. — Я имею в виду Теоллу... Ее слова, поведение... Даже взгляд! Эта уже не та покорная девчонка, которую я знал раньше! Сегодня она пыталась сбежать, бросила мне вызов... Мне! Едва не обвела вокруг пальца! Откуда в ней все это, а? Вел, ответь!
—Я не знаю, сьер... — секретарь опустил глаза. — Возможно, сьера Теолла просто взрослеет, бунтует, пытается вырваться из-под вашей опеки... Ведь она стала женщиной, еще и ребенка носит под сердцем... Беременные женщины часто ведут себя нелогично...
— Хорошо, если так... А если она вспомнила Фаррета и решила сбежать к нему? — Эйдон нервно мерил шагами комнату. — Нет, нужно срочно заставить забыть ее обо всем снова...
— Сьер Гард, звали? — в дверях показалась Райма.
— Да, проходи, — тот махнул ей рукой. — Как Теолла?
— Приняла ванну, поела немного, сейчас лежит, — отчиталась служанка.
— Плачет, раскаивается?
— Нет, сьер... — не поднимая на него глаз, мотнула головой Райма. — Просто лежит и смотрит в одну точку...
Гард нервно дернул щекой и обратился снова к секретарю:
— Где зелье?
— Вот, сьер... — тот сразу протянул сверток, в котором оказался пузырек из коричневого стекла. — Как и в прошлый раз его надо добавить в чай или другой напиток...
— Слышишь, Райма, что сказал Вел? — Гард покрутил флакон в руке и передал его служанке. — Дашь его Теолле. Сегодня же, сейчас... И проследи, чтобы она все выпила...
— Единственное, сьер, — встрял Вел, — оно может пагубно повлиять на плод...
— Как будто меня это волнует, — отозвался Эйдон. — Если выкинет своего выродка, всем будет только лучше... Меня больше волнует, что станет с ее памятью?
— Она снова все забудет, только уже до сегодняшнего дня...
— Прекрасно... — Гард задумчиво пожевал губы. — Тогда скажем ей, что ее ублюдок от меня. А там посмотрим... Райма, ты все поняла?
— Да, сьер...
— Тогда выполняй.
Райма ушла, а секретарь подал Эйдону конверт с гербовой печатью:
— Вот, сьер... Пришло сегодня из Йорта.
— Что это?
— Приглашение на ежегодный праздник Единения... На две персоны. Состоится через десять дней.
— В этом году принимает Морай? — Гард забрал письмо. — Лучший друг нашего Фаррета...
— Как видите, сьер... А очередь Фаррета в будущем году...
— Я помню. Только меня там точно не
— А в этом? — осторожно уточнил Вел.
— В этом... — Эйдон медленно перевел взгляд с письма на секретаря. — В этому буду... И буду с Теоллой. Более того, объявлю перед всеми о нашей с ней помолвке... А затем, — он усмехнулся со злорадным предвкушением, — попрошу Морайа разрешения обвенчаться в его храме, в те же дни... В присутствии всех глав клана... И по кодексу нашего союза он не сможет мне в этом отказать...
Я пребывала в полнейшей апатии. Не хотелось ничего, даже есть и пить. Делала это только из-за ребенка. А так, просто лежала и бездумно пялилась то в потолок, то в стену... Одно из самых страшных наказаний для человека — потерять веру в себя. Именно это сейчас со мной и происходило. Я никогда не чувствовала себя такой ничтожной и беспомощной. Жалкой, как сказал Гард... Сил для борьбы не осталось, я ощущала себя сдутым воздушным шариком. Птицей с подбитым крылом...
— Сьера, вы не спите? — в спальню вошла Райма с подносом. — Я вам принесла поесть и чаю...
— У меня нет аппетита, Райма... — вздохнула я.
Райма поставила поднос на столик, взяла с него лишь кружку и подошла с ней ко мне:
— Хотя бы чай выпейте... Он прибавит вам сил, и ребеночку будет полезен... Слышите, как вкусно пахнет? Там столько травок полезных... Давайте, сьера, поднимайтесь, а я помогу вам его выпить...
— Чай? Ну, чай можно и выпить...
Я, приподнявшись, села и протянула руки к чашке, а вот Райма вдруг изменилась в лице. Ее ладони мелко-мелко затряслись, отчего чай стал выплескиваться из посуды, а глаза налились слезами.
— Райма, что случилось? — я совсем села на постели и с тревогой посмотрела на женщину. Потом попыталась забрать у нее чай, но она отшатнулась от меня и со словами:
— Нет... Не надо, сьера... — выпустила чашку из рук.
Та, ударившись об пол, разлетелась на куски, а чай разлился по светлому дереву коричневой лужицей. Райма же закрыла лицо руками и заплакала, тихо приговаривая:
— Нет... Не могу... Не могу...
— Райма? — я, совсем растерявшись, подскочила на ноги. — Да что такое? Если ты из-за чашки, то это ерунда...
— Не могу... — повторила служанка, всхлипывая.
— Что не можешь? Объясни нормально! — я уже начала терять терпение.
— Не могу позволить вам выпить этот чай, сьера, — тихо призналась Райма.
— А что с этим чаем не так, Райма? — осторожно уточнила я.
— Там зелье, которое должно заставить вас обо всем забыть, сьера... — прошептала та убито.
— Это Гард тебе его дал? – мой голос тоже осип от волнения. — Он приказал принести его мне?
Райма кивнула, а затем подняла на меня красные от слез глаза: