Невеста Золотого будды
Шрифт:
– Не волнуйтесь, Николай Антонович. И память вам вернем, и дочку разыщем, – заявила Алина.
Я не была настолько самоуверенной. По сути, в запасе у нас был всего один день. Мы рассчитывали на то, что Николай Антонович увидит знакомые места и что-то вспомнит. Но этого так и не произошло. Что интересно, и его не вспомнили ни в гостинице, ни в ресторане. Не факт, что и Ману, к которому мы сейчас ехали, окажется тем самым Ману. Если нет, то мы в тупике. Я прекрасно это осознавала.
«Вечно Алина ляпает, не подумав, – рассердилась я. – Шекхар Капур нам помог, нашел Ману Сингха. А если это
– Кажется, приехали, – прервал мои размышления Анкур.
Впереди стояла машина полицейского. Нина вышла из нее, порозовевшая от смущения.
– Красная ты какая-то, Ниночка. Наверно, вы кондиционер не включали в пути? – ехидно спросила ее Алина.
– Я как-то не заметила, – пожала плечами Нина.
– А вот мы заметили, – оглянувшись на Шекхара, который все еще сидел в салоне автомобиля и разговаривал с кем-то по мобильному телефону, зловеще зашептала Алина, – что дело, с которым мы сюда прибыли, тебе по барабану. Обещала помочь, а сам любовь крутишь!
– Я и помогаю, – с недоумением возразила Нина. За что так на нее разозлилась Алина, ей было непонятно. – Пока что прошлое Николая Антоновича неясно. Он не врет, утверждая, что он здесь не бывал. Его память так заблокирована, что и я его не вижу в этих местах, да и вообще в Индии! Его информационное поле – под плотной завесой.
– И как эту завесу снять? Есть соображения? – фыркнула моя подруга.
– Как снять? К сожалению, этого я не знаю. Возможно, стресс поможет вернуть ему память.
– Точно! Шоковая терапия! В экстремальных ситуациях и память, и речь к людям возвращаются, – поддержала я Нину. – Шок! Этот психологический прием широко известен у практикующих психиатров.
– Что вы понимаете под стрессом? – поинтересовалась Алина. – Зятя увидеть – это стресс?
– Ну, если жених будет один, то, может, и не стресс. А вот если рядом с ним будет какая-то другая женщина, не Леля, то это уже не то что стресс – шок!
– Проверим. Вот что, Нина, ты присмотрись и к Ципкину, и к Ману. Узнают ли они друг друга? Может статься, что этот Ману – великий артист. Увидит Ципкина – и начнет от него отнекиваться. Вот ты его на лжи и поймаешь. Если человек изощренно врет, ты можешь это распознать?
– Конечно, – с достоинством сказала Нина. – Цвета его ауры меняются вследствие подъема температуры.
– Что касается цветов ауры, я не знаю, – пренебрежительно сказала Алина. – Но то, что человек потеет, когда врет, – это очевидно.
Шекхар наконец-то покинул свой автомобиль. Посмотрев на окна третьего этажа, он спросил:
– Идем?
Я проследила за его взглядом. На длинном балконе было вывешено детское белье: майки, трусики. Это означало, что человек, к которому мы пришли, не только женат, но и имеет детей.
– А зачем тянуть? – ответила Алина и двинулась к подъезду. – Николай Антонович, не отставайте.
Первым
Дверь нам открыла полная брюнетка в широком балахоне. Что это было – платье или ночная сорочка, – я не разобрала. Ничего конкретного я не могла бы сказать и относительно ее возраста. Восточные девушки рано созревают, но и быстро стареют. Ей могло быть и двадцать пять, и все сорок.
Шекхар поздоровался с хозяйкой на родном языке. Вынул удостоверение полицейского, назвал имена – сначала свое, потом Ману Сингха. Это все, что мы поняли из его слов.
Женщина не удивилась и не испугалась визита нашей многочисленной компании. Она обернулась и гортанно крикнула куда-то в глубь квартиры:
– Ману!
– Значит, он дома, – шепнула мне Алина. – Николай Антонович, приготовьтесь!
Ципкин замер, подавшись грудью вперед. В эту минуту он был похож на охотничьего пса, принявшего стойку в ожидании команды хозяина. Он бы и сам побежал, схватил добычу, но без команды – нельзя, надо проявить выдержку, за что потом, определенно, ему воздастся сполна.
Секунды до появления Ману тянулись нестерпимо долго. Казалось, что Сингх и не думает откликаться и тем более появляться на глаза.
Женщина еще раз крикнула. На этот раз более требовательным и злым тоном:
– Ману!
– Сколько можно ждать?! – заскрипел зубами Ципкин.
Наконец-то послышалось шлепанье босых ног, да не одной пары. Из-за спины женщины вынырнул худой мужичок, державший за руку малыша приблизительно двухлетнего возраста, в матерчатой повязке вокруг талии вместо трусиков. Этакий Маугли, смуглый и кудрявый, с пронзительно-черными глазками и густыми черными ресницами. Мальчуган тут же выдернул ручонку из отцовской ладони, чтобы вцепиться в балахон матери.
– Вы Ману Сингх? – спросил мужчину Шекхар.
– Да, – ответил хозяин квартиры.
– Ваш? – спросил Шекхар у Ципкина.
Ответ читался на лице Николая Антоновича. Он разочаровано смотрел на Ману и чуть не плакал. Его губы беззвучно подрагивали, он пытался что-то сказать – и не мог. Наконец ему удалось выдавить:
– Нет, тот повыше был и помощнее, что ли… Не он это!
– Уверены? Может, еще приглядитесь? – предложила ему Алина.
– Да нет. Ну что вы! У моей Лельки рост – метр семьдесят пять. Ману выше ее. А этот… Не могла моя дочь в такого задохлика влюбиться!
Ципкин повернулся – видно было, что он очень расстроен, – и пошел к выходу.
Шекхар начал извиняться за беспокойство перед женщиной. И тут она, оглянувшись на мужа, быстро-быстро что-то заговорила, а потом чуть ли не с кулаками набросилась на полицейского. Нам в буквальном смысле слова пришлось удирать, чтобы и нам не досталось.
– Что это с ней? – спросили мы у Шекхара, когда он отделался от хозяйки.
– Она возмущалась тем, что ее семью никак не оставят в покое. Ее муж отсидел год в тюрьме за сущую безделицу, но это было давно, пора бы и забыть о том случае.