Невеста Золотого будды
Шрифт:
– Еще бы! Знаменитый Тадж-Махал построен по его приказу. К сожалению, у нас нет времени, чтобы съездить в Агру. Обычно туристов возят туда. Тажд-Махал впечатляет! Говорю для общего развития, вдруг вы не знаете, – поучительно сказала Алина. – Тадж-Махал – мавзолей-мечеть – был построен в память о жене Шах-Джахана, умершей при родах. Позднее там был похоронен и сам Шах-Джахан. Внутри мавзолея две гробницы – шаха и его жены.
– Нет, я слышала о нем совсем недавно, – нахмурив лоб, попыталась вспомнить Нина.
– Ну, конечно, – пришла я ей на помощь. – В Аджмере, при посещении комплекса Даргах, мы проходили мимо могил его дочерей.
– Точно!
– Вся
– А кто вам сказал, что девочки умерли раньше отца? Анкур, вы знаете, когда умерли дочери шаха?
– Нет, – мотнул головой Анкур.
– И я о том же. Нечего расстраиваться из-за чужих детей. И горевать о семье шаха не стоит – он жил в далеком семнадцатом веке. Естественно, рано или поздно все его близкие родственники умерли. Жене, конечно, повезло меньше.
– Что это вы на меня набросились? Я к слову сказал – смутился Ципкин. – Так что там с троном? Украли?
– Нет, в первой половине восемнадцатого века император Надир Шах перевез трон в Иран. Фрагменты его сейчас экспонируются в Тегеране. Что касается некогда украшавшего трон бриллианта Кох-и-Нор, то он попал в Англию и ныне сверкает в короне британской королевы. Идем дальше… то есть, стоим на месте! С этого места виден кусок дворца Ранг-Махал, в нем жили женщины из императорской семьи. А чуть в стороне, на красном фоне архитектурного комплекса, возвышаются стены беломраморной мечети Моти-Масджид, или Жемчужной мечети. Вы видите, как изящно и богато украшены резьбой ее стены.
– А что там? – Николай Антонович указал на купол мечети, возведенной в стороне от крепости.
– Садитесь в машину, – велела Алина, поглядывая на часы. – Сейчас мы проедем мимо соборной мечети Джама Масджид. Это самое грандиозное храмовое сооружение в Азии.
– Ох, тут столько народу собирается в дни религиозных праздников! – сообщил нам Анкур. – Яблоку упасть негде. Двадцать пять тысяч верующих, не меньше, могут одновременно слушать проповедь.
– Такая огромная мечеть? И там помещается двадцать пять тысяч человек?! – не поверил Ципкин.
Зря не поверил, потому что такое случается, когда на праздники съезжается много народу. Правда, надо внести одну поправку: какое-то количество верующих находится в самой мечети, но большая часть все же слушает проповедь в ее просторном дворе.
– Стал бы я врать, – обиделся его недоверию Анкур. – Сам в газете читал! Будем проезжать, увидите, какая она огромная.
Размеры мечети впечатлили Ципкина, но он все равно не поверил Анкуру, и ему все же пришлось уточнить:
– Какая-то часть верующих стоит во дворе, но то, что на службу приходят двадцать пять тысяч человек – это факт. Куда теперь? – спросил он, чтобы избежать дальнейшего спора с Ципкиным. – Командуйте.
– Кутб-Минар, или Башня Победы. Это пятиярусное сооружение, строительство которого датируется двенадцатым веком. На территории комплекса Кутб-Минар стоит одно из самых загадочных в мире сооружений: знаменитая Железная колонна, отлитая в четвертом веке нашей эры. Это сооружение обойти вниманием мы никак не можем! Чтобы увидеть это чудо, люди специально едут в Индию. Существует старинное поверье: у того, кто встанет спиной к колонне и сведет за ней руки, исполнится самое заветное желание, – вздохнула Алина. В прошлой поездке ей не удалось свести за колонной пальцы рук. Что поделать, если не у всех руки такие длинные, как у обезьян! – Что интересно: железо, отлитое пятнадцать веков тому назад,
Нина и Николай Антонович побежали вперед, чтобы занять очередь. Желающих свести руки за колонной оказалось довольно-таки много. Я и Алина остались в стороне, наблюдать за этим весьма комичным зрелищем. В очереди в основном стояли женщины, но свести руки за колонной удавалось – за редким исключением – только мужчинам. Но дамы не сдавались – что только они не проделывали, чтобы их заветное желание сбылось! Они и становились на цыпочки, полагая, что чем колонна выше, тем она уже. Диаметр колонны, естественно, с высотой немного убывал, но не настолько, чтобы это было заметно невооруженным глазом. Другие прибегали к помощи посторонних. На моих глазах одна дамочка встала спиной к колонне, а другая с усилием оттягивала ее руки назад, пытаясь их сомкнуть. Сомкнула-таки! Сколько же было радости! Как будто ее желание и заключалось в том, чтобы проделать эту операцию.
Подошла очередь Нины. Она прислонилась к колонне. Увы, ее анатомические «данные» не позволили ей коснуться пальцами одной руки пальцев другой. Встал спиной и Николай Антонович. С первой попытки ему ничего не удалось. Если он заводил руки назад от груди, вытянув их параллельно земле, они не сводились. Когда он пытался поднять их – опять же, его старые суставы не позволяли им подняться выше определенного уровня, недостаточного, чтобы их сомкнуть сзади. И тогда он схитрил. Стал делать волнообразные движения руками, с каждым разом поднимая их выше и выше. После десятого размаха ему удалось сцепить руки, но вместо торжествующего возгласа мы услышали его душераздирающий вопль:
– Я что-то себе сломал! А-а-а!!!
– Только этого нам не хватало! – в сердцах бросила Алина. – Если у него перелом, то надо его в госпиталь отвезти. В этом случае мы можем опоздать в аэропорт!
– Нет, – не согласился с ней Анкур. – Или вывих, или растяжение связок, – сказал он и пошел выручать Николая Антоновича.
Слава богу, все обошлось. Анкур освободил Ципкина из «плена», осторожно разомкнув его руки, поскольку тот, почувствовав боль, боялся опустить их. Потом Анкур заставил Ципкина пошевелить пальцами и сделать несколько незатейливых упражнений. Когда страх его миновал и Ципкин понял, что он всего лишь немного растянул связки, он счастливо улыбнулся:
– Я сделал это! Теперь все будет хорошо. Я в этом уверен.
– Вы посмотрите, сколько их! – воскликнула Нина. И правда, площадь заполонила толпа женщин в широких разноцветных юбках. – Цыгане! Что это их на историческую родину потянуло?
По лицу Николая Антоновича пробежала тень.
– Руки болят?
– Нет, – мотнул он головой. – Я как-то… почему-то волнуюсь…
– Вы не любите цыган? – связала я неожиданную перемену настроения Ципкина с появлением на площади цыганского табора.