Невеста. Последнее задание Энди
Шрифт:
В институт мы с напарником пробирались со всеми предосторожностями. Окольными путями, через боковой вход. На центральном входе тогда были дежурные и суетились какие-то мелкие гуманоиды. Сейчас же было пусто. Ни одной живой души. Оставалось надеяться, что и снаружи будет так же. Все же я сомневалась, что смогу достойно оборонятся, будучи раненой самой, и имея раненого на руках.
Стеклянные двери едва успели передо мной распахнуться, с такой скоростью я мчалась. По инерции я пробежала еще несколько метров вперед. Прежде, чем сумела погасить скорость и остановиться, с трудом переводя
Настороженно оглядываясь по сторонам, я побрела к выходу с территории института. Относительная тишина и безлюдье радовали. Похоже, все уже эвакуировались. Значит, некому будет помешать мне добраться до капсулы и до Гроу. Надеюсь, он меня дождется. А то, если решит, что мы с напарником оба остались под завалами института, у меня будут проблемы. Боль в животе уже, кажется, расползлась по всему телу. Огнем пылала каждая клеточка. Хотелось лечь и не двигаться. Но я упрямо продвигалась вперед, таща за собой платформу. Тоже еще проблема.
Зачем я его вытащила? Почему не бросила там, внизу? И что с ним делать сейчас? Ответов у меня не было. Придумать что-то на ходу не получалось. Потому что даже думать мне было больно. Так я и брела, упрямо сцепив зубы и отсчитывая про себя шаги. Пока сквозь туман боли не пробился хриплый шепот на всеобщем:
– Куда ты меня тащишь? И зачем? Я пленник?
Я не сразу сообразила, что это очухался мой раненный. А когда поняла, меня неожиданно охватила злость:
– А что, если не пленник, то нужно было бросить подыхать внизу?
Голос неожиданно даже для меня самой оказался скрипучим, как несмазанные петли. Впрочем, так даже лучше. Защитный шлем я не снимала. А в комбинезоне моя фигура женской не выглядит. Пусть считает меня парнем. Кто его знает, что в его голове творится. Раса мне не известна. Поведенческие привычки предсказать невозможно. Значит, мимикрируем.
– Я бы и сам прекрасно выбрался бы. Не стоило напрягаться.
От неприкрытой издевки в голосе инопланетника я даже остановилась и повернулась к нему:
– Выбрался? Сам? Откуда? С того света?
Мужчина вывернул голову под крайне неудобным углом, чтобы взглянуть на меня и прохрипел:
– Я тебя не понимаю, солдат. О каком свете идет речь?
Я мысленно выругалась и сквозь зубы процедила:
– Черта с два ты бы оттуда выбрался! – Почему-то этот инопланетник раздражал меня немыслимо. Жутко хотелось подойти и со всей дури вмазать кулаком по и так израненному лицу. – Ну разве что ты в состоянии просачиваться сквозь бетонные завалы.
Мужчина замер, бросив свои бесполезные попытки увидеть меня:
– Ты о чем?
– О том, что в институте сработала система самоуничтожения. Лифт рухнул вниз, едва успев доставить нас на первый наземный этаж.
В этот момент, как иллюстрация
– Солдат! Эй! Солдат! Ты ранен?
Глупейший вопрос! Мне безумно хотелось хотя бы наорать на этого идиота. Но приходилось молчать и сдерживать дыхание.
Постепенно боль слегка утихла. Я даже смогла почти нормально дышать. И уже собиралась открыть рот и отчитать придурка, валяющегося на антиграве, когда у меня на руке ожил коммуникатор:
– Макс! Энди! Где вас черти носят? Тут что-то не хорошее творится! Ильдаррцы спешно покидают планету. Где вы, демоны вас побери?
Я взглядом приказала раненому молчать и приблизила коммуникатор ближе к лицу, чтобы не открывать шлем:
– Это Энди. Мартин, Макса больше нет. А я уже иду. Жди. Скоро буду.
Я отключилась прежде, чем Мартин начал задавать вопросы. Раз ильдаррцы покидают планету, значит нас ждет подлянка галактического масштаба. Нужно уносить ноги. Я с сомнением посмотрела на раненого:
– Сам идти сможешь? Боюсь, я не в форме, чтобы тащить еще и антиграв с твоей тушкой.
Инопленетник поджал тонкие губы:
– Даже если и не смогу, то это уже будут мои проблемы.
Я мысленно передернула плечами. Сам так сам. Черт с ним. Произведя нехитрые манипуляции, я деактивировала крепления платформы и придержала ее, пока инопланетник сползал и становился на ноги. Рост у него оказался запредельным. Я, со своим метр семьдесят, была вынуждена смотреть на него, запрокинув голову.
Постояв немного и обретя равновесие, раненый посмотрел на меня и скептически хмыкнул:
– Откуда ты такой мелкий, солдат?
– С Земли.
Боль опять начала набирать обороты. Поэтому я экономила каждый вздох. Мне еще нужно было добраться до капсулы. Пожалуй, это очень хорошо, что инопланетник решил дальше топать на своих двоих. А то, боюсь, я бы далеко его не утащила. Даже несмотря на то, что на руках его нести не было нужды. Инопланетник склонился ко мне, хмуро пытаясь разглядеть хоть что-то через щиток шлема:
– Куда ты ранен?
– Травма от твоего удара.
Мне становилось все хуже. И я уже всерьез начала сомневаться, что смогу самостоятельно добраться до капсулы.
Мужчина выпрямился. Сведенные в хмурой гримасе брови натянули кожу, вынуждая лопаться подсохшие корочки на ранах. И по его лицу опять поползли вниз капли ярко-алой крови. Но он, казалось, этого не замечал, напряженно над чем-то раздумывая. А через мгновение отмер и полез в какой-то потайной карман.
Сквозь окутывающую меня пелену боли я увидела, как инопланетник извлекает на свет божий какое-то непонятное мне устройство длиной с мой палец. И толщиной, как два пальца. А потом прикладывает этот приборчик к моей шее. Незащищенный комбинезоном участок кожи обожгло болью. И я услышала: